«Афалины» сделана из гибкого, но очень гладкого и прочного материала и тоже имеет чтото вроде внутренних мышц. Специальное устройство, когда нужна максимальная скорость, приводит их в действие. Это понятно?
Алешка кивнул и спросил:
– А где это устройство? И как его включать?
– Это военная тайна, – усмехнулся капитан. – Пошли дальше. Вот это камбуз. Здесь готовится пища.
– А где эту пищу кушают? – спросил Алешка. – Где ваша столовая?
Капитан засмеялся:
– Столовой у нас нет. Прошу в каюткомпанию. Стол уже накрыт.
И мы спустились вниз, в каюткомпанию. Вот здесь все было понятно. По бортам – мягкие диванчики, в уголке – небольшое пианино, по стенам – всякие картинки с видами всяких далеких стран, а посередине – длинный стол, похожий на бильярдный, с бортиками, накрытый разными блюдами и напитками. Даже салфетки, свернутые в конус, стояли рядом с каждым прибором.
– А зачем эти бортики? – спросил Алешка.
– А затем, – объяснил капитан, засовывая за воротник кителя белоснежную салфетку, – чтобы во время шторма посуда по столу не бегала и на палубу не спрыгивала.
– В старое время… – рассказал толстый кок Сковорода, все время чтото переставляя на столе, – в старое время этих бортиков не знали. Без них обходились.
– Руками посуду ловили? – спросил Алешка.
– Зачем? Опытный кок во время сильного волнения или шторма стелил на стол влажную скатерть. По ней посуда не скользила.
Шторма еще не было и сильного волнения тоже, но Алешка уже этот способ испробовал – облил полстола, открывая бутылку с минералкой.
– Хороший будет моряк, – похвалил его капитан, обтирая лицо салфеткой. Ему шипучей минералки досталось больше, чем скатерти. – Но, вообщето, нашей «Афалине» никакая качка не страшна.
– Это хорошо, – сказал папа. – Я не люблю морскую болезнь.
– А почему не страшна? – спросил Алешка.
– А потому, – с удовольствием стал объяснять капитан, – что у нее в корпусе есть специальные резервуары со специальной жидкостью. И когда начинается сильное волнение, эта жидкость автоматически перекачивается из одного резервуара в другой. И гасит колебания судна.
– Жаль, – вздохнул Алешка. – Хотелось бы на мокрой скатерти пообедать.
– Тебе этого мало? – спросил папа, кивнув на лужу в центре стола. – Открывай еще одну бутылку.
Капитан поспешно встал. Вытянул за цепочку из кармана круглые часы, щелкнул пальцем по стеклу циферблата и сказал:
– Однако, в шестнадцать нольноль выходим в море. Прошу всех на палубу.
Мы поднялись на палубу.
Над нами – яркое солнце. В борт «Афалины» мелко плещут волны, полные всякого мусора и покрытые радужной пленкой. Пронзительно скрипят горластые ненасытные чайки. Они все время чтото выхватывают из воды, но мусора на ней меньше не становится. Визжат и лязгают портальные краны, вытягивая
