что я праздную день рождения. Одна. Никого близко даже не подпускаю. Все надоели! А тут – ты! Вот радость!
Лиля Федотова – хороший человек, это знал Турецкий. Следователь, конечно, так себе. Но ей это и не нужно. Красивая женщина уже одним тем прекрасна, что красива. А если у нее есть еще и хотя бы самая малость ума – ей вообще равных нет. Лиля же имела ум, правда иной раз не туда направленный, но целеустремленный. И она могла бы добиться многого, если бы поставила себе такую задачу.
Однажды ее стараниями у нее с Александром едва не состоялось бурное любовное приключение. Ею все было загодя подготовлено, даже разучена пьеса из трех, примерно, актов, железно распределены роли и места в партере, но Лиля, переоценив свои силы, затянула с экспозицией, а Турецкий, не совладавший с собственными эмоциями, позорно заснул. Благодаря такому финалу их дальнейшие отношения приобрели чистоту и ясность горного хрусталя, если иметь при этом в виду также и не чрезмерную его ценность.
Однако что бы там ни было, а обижать женщину – такое никогда бы не смог себе простить Александр Борисович. Тем более что и совесть его в некотором роде была чиста: он ведь к семье всей душой, а та – отдыхает, видите ли. С другой стороны, закономерен вопрос: а зачем у тебя автомобиль? Тот, что презентован фирмой «Глория»? Адреса не знаешь? Ехать далеко? Все-то оно так, но как же на ночь глядя? Логично, успокоил себя Турецкий и принял для себя на сегодня окончательное решение.
И в этот момент его любезно пригласил к себе Константин Дмитриевич Меркулов.
– Если ты думаешь, Костя, что я в настоящий момент работаю в Генеральной прокуратуре, то…
– На это не мог бы рассчитывать даже Президент нашей бывшей державы. Хватит трепаться, садись.
И понеслось…
– Ты вообще-то газеты читаешь?
– При нужде, Костя. А что тебя так волнует?
– Обратил внимание, о чем у них шла речь? Пословицы Эразма, конституция Венеции… Ни о чем не говорит?
Турецкий безразлично пожал плечами.
– Ах, ну да, – словно вспомнил Меркулов, – если не ошибаюсь, как раз в прошлом декабре всем нам было не до того… Ну, в общем, хочу напомнить, если ты знал, да забыл, как тот студент, что в те дни в Библиотеке Ленина были дерзко похищены два уникальных издания. Именно те, о которых вели беседу твои подопечные на лыжной прогулке в Альпах. Тебе это не кажется странным?
– Теперь кажется. Но пока не знаю почему. Скажи.
– Говоришь, что помнишь их беседу наизусть? Вот и подумай на досуге, почему одного из крупнейших коллекционеров Америки – я цитирую твою же справку – интересуют раритеты, пропавшие из нашей «ленинки» год назад. Или интересовали. В прошлом. Кстати, и ваша с Питером догадка о том, что приведенные на листке цифры – это некие суммы, вокруг которых шла торговля, не такая уж и фантазия. Понимаешь теперь, о чем, возможно, у них шла речь?
– Да чего теперь?… Воруем-с…
