Бон Жуан и отправился вон из комнаты.
– Чертовщина какая-то, – вслух подумал Петропавел. – Бон Жуан, Шармен, Всадник-с-Двумя-Головами… По-моему, тут все сумасшедшие.
Глава 2
Засекреченный старик
Когда Петропавлу наскучило одному, он двинулся в том же самом направлении, в котором исчез Бон Жуан, и сразу обнаружил, что комната плавно переходит в лес: сначала на полу появились отдельные травинки, потом – пучки, низкие кустики, деревья – и вот уже Петропавел забрел в чащу. Оттуда доносился развеселый какой-то голос: там пели песнь. Слова в ней были следующие:
Двенадцать человек на сундук холодца —
йо-хо-хо! —
и ботинки гнома…
Петропавел пошел на песнь и увидел сидевшего на суку небольшого бескрылого старичка, ее распевавшего. Петропавел сразу решил быть с ним строгим и спросил:
– Вы кто такой?
– Не твое дело! – Старичок оказался грубым. – Ты так спрашиваешь, словно это ты создал мир, а я, вроде бы, проник в него без твоего ведома! Но мир создал не ты, я точно знаю. Я даже знаю, кто создал, но тебе не скажу! Кто такой… Никто такой, вот тебе! – и он запустил в Петропавла шишкой. Тот поднял шишку и удивился ей: дерево, на котором сидел старичок, было березой.
– Откуда у Вас шишка?
– От сердца оторвал, – нашелся старичок в этой, казалось бы, безвыходной ситуации. – Любопытной Барбаре в походе нос оторвали!
– В комоде, – поправил Петропавел.
– Барбара смущена, – диковато отреагировал старичок.
Петропавел не понял и остолбенел.
– Не надо столбенеть, как будто ты услышал чушь, – посоветовал старичок. – Ты ведь не можешь гарантировать, что в настоящий момент где-то, пусть даже далеко от нас, не находится какая-нибудь незнакомая нам Барбара. А если это так, то не исключено, что именно сейчас она чем-либо смущена. Впрочем, это тоже не твое дело.
Разговаривать с грубияном-старичком дальше не имело смысла – и Петропавел решительно двинулся вперед.
Лес густел медленно и незаметно, как кисель. Петропавел обернулся на треск сучьев: старичок, оказывается, крался за ним.
– Вы все еще тут? – холодно спросил Петропавел старичка.
– Что ты непрестанно лезешь в мою личную жизнь? – заорал тот, а Петропавел от возмущения такой постановкой вопроса в сердцах пнул ногой громадный дуб, который тут же повалился вбок, подминая под себя другие деревья. Одно из них задело грубого старичка, и тот почему-то страшно неуклюже – мешком – свалился в траву, не проронив ни звука. Петропавел подождал с минуту: может, звук запоздал? Но звук так и не раздался. «Я убил его!» – ужаснулся Петропавел и бросился к пострадавшему. Тот лежал в траве и смеялся. Насмеявшись, он грамотно объяснил:
– Я не убился, а рассмеялся!
– Давайте все-таки познакомимся, – смягчился Петропавел при виде подобного добродушия.
– Обойдешься,
