Теория государства. Виталий Иванов

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Теория государства - Виталий Иванов страница 15

Жанр:
Серия:
Издательство:
Теория государства - Виталий Иванов

Скачать книгу

быть «несакральной», «небогоустановленной» и «нетеократической» и легитимироваться лишь исторической традицией и / или политическими доктринами. В некогда христианской Европе это стало закономерным результатом Просвещения и секуляризации (дехристианизации), проводившейся в XIX—XX вв. По Европейским образцам реформировались и реформируются многие азиатские монархии. В качестве современных примеров «несакральных», «небогоустановленных» и «нетеократических» монархий можно привести, с одной стороны, Швецию, а с другой – Кувейт[108]. Впрочем, следует ли считать «нетеократическое», «небогоустановленное» и «несакральное» правление монархическим?

      Во-вторых, были и есть выборные монархии, в которых монархов избирали и избирают их будущие подданные, представители будущих подданных, высшая аристократия и / или бюрократия, верхушка правящего рода и пр. Достаточно вспомнить византийскую империю[109], священную римскую империю и Речь Посполитую. Выборными были первые халифы[110], монгольские кааны, западноЕвропейские монархи раннесредневекового периода[111] и т. д. Из современных выборных монархий следует упомянуть Камбоджу и Малайзию. Выборные институты введены в омане и саудовской Аравии. Известны и многочисленные прецеденты выборов правителей в монархиях, не относившихся к выборным, – в случаях пресечения династий и т. п.

      У нас избранными царями (царицами) были Борис (Годунов), Василий IV (Шуйский), Михаил (первый из дома Романовых) и Анна[112]. Выборный монарх – отнюдь не формальный представитель тех, кто его избирает, и тем более тех, кого представляют выборщики (если они кого-то формально представляют кроме самих себя), выборность здесь сама по себе не означает представительства. В свою очередь представителем политического коллектива может заявляться и наследственный правитель с монархическим титулом.[113] Но, с другой стороны, выборность по определению предполагает обязательства и даже ответственность (пусть не юридическую, а политическую и моральную) перед выборщиками[114], а значит, исключает принадлежность монарху всей верховной власти, исключает собственно единовластие.[115]

      В-третьих, наследственное правление может быть установлено в республике. В северонидерландских государствах были прецеденты наследования должностей стадхаудеров, по общему правилу выборных, представителями оранского дома[116]. В республиканской Франции трижды вводилась наследственная императорская власть – решениями плебисцитов. В 1804 г. был утвержден сенатус-консульт об учреждении наследственной императорской власти и провозглашении первого консула наполеона Бонапарта императором республики (впрочем, императором он стал именоваться сразу после принятия сенатус-консульта, так что уместно сказать, что императорскую власть ввел сенат[117]); в 1815 г. –

Скачать книгу


<p>108</p>

Согласно официальной доктрине, кувейтское государство было создано в XVIII в., когда местные жители выбрали своим правителем главу рода Аль Сабахов (переселившегося из Неджда) и заключили с этим родом договор о взаимных обязательствах – мубаяъа. Институт мубаяъа впоследствии трансформировался в конституционную клятву (аль-ямин ад-дустурий), даваемую каждым эмиром при вступлении на трон. В кувейстской Конституции 1962 г. (http://www.da.gov.kw/eng/kuwaitInfo/political.php) говорится о системообразующей роли ислама и шариата (ст. 2), при этом о какой-либо сакральности эмирской власти, об ее богоустановленности и т. д. Не сказано ни слова.

<p>109</p>

Византийская Империя была «продолжением» Римской. Если первую практически все исследователи безусловно относят к монархиям, то по второй единого мнения нет и, по-видимому не будет никогда.

Ликвидация монархии в Риме, согласно исторической традиции, датируется 509 г. До н. э. (тогда из города был изгнан rex Тарквиний Гордый). Верховная власть стала осуществляться комициями (народными собраниями), Сенатом (органом, комплектовавшимся из «природных» аристократов – патрициев, а затем из патрициев и плебеев, сделавших чиновную карьеру) и двумя высшими магистратами – консулами, ежегодно переизбираемыми комициями. Эта система правления была весьма жизнеспособной и эффективной, она держалась несколько веков. Со временем римляне под влиянием греческих теоретиков концептуализировали ее как «смешанное» правление.

Единственным источником и первичным носителем власти, согласно римским представлениям, был «народ», граждане. Граждане образовывали республику (государство) и управляли ею.

По мере расширения и «усложнения» государства оказалось востребовано предоставление римского гражданства свободному населению Италии (I в. До н. э.). Естественно, это привело к кризису комициальной системы. «Смешанное» правление, практически идеальное для города-государства, оказалось совершенно неподходящим для империи. В изменившихся условиях оно обнаружило практически нулевую устойчивость к кризисам, и, пройдя через несколько кровавых гражданских войн и диктатур, римляне решились на радикальную перестройку республики.

С конца I в. До н. э. была установлена система принципата, предполагавшая постоянное сосредоточение высшей власти в руках prin с eps 'а – первого сенатора через совмещение им (в разных комбинациях) должностей консула, цензора, верховного понтифика, должностных статусов (но не самих должностей) народного трибуна и проконсула, звания императора, титула Pater Patriae и пр. Первым принцепсом был Гай Юлий Цезарь Октавиан Август (27 г. До н. э. – 14 г.), военно-политический лидер, чья мудрая политика способствовала стабилизации государства после почти векового кризиса.

Сейчас мы называем римских принцепсов императорами. Хотя поначалу звание императора, как писал Теодор Моммзен, предполагало только высшую военную власть, которая идентифицировалась с персоной его носителя (Mommsen T. Romisches Staatsrecht. Bd. II. 2. Leipzig, 1877. S.770). Римляне в I—III вв. чаще всего именовали своих правителей августами – почетная часть когномена первого принцепса и его преемников (augustus – «священный», «великий») со временем стала титулом. Кроме формального статуса важную роль играл личный авторитет принцепса, который мог основываться на его собственных заслугах перед государством и /или «вменяться» по факту принадлежности к принцепской династии.

Был введен государственный культ гения (персонального божества) принцепса: считалось, что упринцепса как минимум есть (обязаны быть) божественные черты, после смерти он мог быть объявлен divus (божественным).

Луций Анней Сенека вiв. констатировал, что принцепс – это тот, в кого обратилась республика («in quem se res publica convertit») (Annaei Senecae L. Declementia ad Neronem Caesarem. L. I//Annaei SenecaeL. Philosophi Opera Omnia. T. II. Lipsiae, 1823. P.6).

Роль Сената, однако, в I—II вв. Оставалась довольно значительной. Он управлял частью провинций, распоряжался казной (у принцепса была отдельная), имел право чеканить монету и пр. Полное прекращение деятельности комиций в конце I в. позволило Сенату присвоить их полномочия избирать магистратов и издавать законы. Впрочем, длительное время сенатские постановления считались не законами (leges), а «как бы законами» (legis vicem).

Сам принцепс тогда мог правотворчествовать только через Сенат, внося ему предложения (orationes) на утверждение. Лишь в середине II в. Стали считаться имеющими силу legis vicem принцепские конституции (constitutiones principum). Позднее утвердилось представление, что конституции создают настоящие законы – jus civile (см. подробнее: Покровский И. А. История римского права. Спб., 1999. С. 186 – 191, 194—197).

Принцепс изначально стоял во главе республики (государства римлян, «малого государства») как представитель и лидер римского гражданского коллектива и, соответственно, во главе собранной республикой империи («большого государства») как представитель республики. После «растворения» республики в империи в результате предоставления римского гражданства всем провинциалам принцепс стал представителем и лидером общеимперского гражданского коллектива. Он сделался непосредственным правителем республики-им пери и, императором в более привычном для нас смысле.

Принцепс правил бессрочно, то есть пожизненно, при этом никакого нормативного порядка преемственности его власти не было. Насколько можно судить, теоретически предполагалось, что новый принцепс должен избираться (провозглашаться) «народом», а точнее, Сенатом, войском и рядовыми гражданами Рима (жителями города). Кроме того, сами принцепсы могли при своей жизни подобрать кандидатов в преемники или предложить выбрать себе соправителей, «сопринцепсов», чтобы разделить бремя власти и попытаться исключить эксцессы, связанные с выборами преемника после своей смерти.

На практике принцепсов выбирали (провозглашали) Сенат, преторианская гвардия и /или армия. Иногда ими учитывалась предсмертная воля прежнего принцепса, иногда нет. Vox Populi тоже подчас принимался во внимание. Позиция военных нередко оказывалась решающей, сенаторам оставалось лишь утверждать или признавать уже принятые решения. Если имелся соправитель и его власть признавалась или он мог ее защитить, то вопрос о выборах не вставал. В i в. Считалось, что выбирать принцепса можно лишь из прямых потомков Августа, его родственников и их потомков, то есть из представителей династии Юлиев-Клавдиев. Династический принцип формально не закреплялся, но длительное время неукоснительно соблюдался. По мере вырождения и пресечения династии было по умолчанию признано допустимым выбирать принцепсов из числа военачальников и администраторов даже провинциального происхождения. Но первый же успешный принцепс, не принадлежавший к роду Августа, Веспасиан (69—79 гг.), фактически основал новую династию Флавиев. После ее пресечения (уже в 96 г.) ввели специфическую квазидинастическую систему, при которой принцепс при жизни подбирал кандидата в преемники и усыновлял его. Усыновление ради обеспечения преемственности власти практиковали еще Юлии-Клавдии, но они усыновляли только родственников, пусть и не всегда кровных, стремясь обеспечить именно родственную преемственность (Август, не имевший сыновей и переживший почти всех внуков, усыновил и тем самым номинировал в преемники своего пасынка Тиберия (14—37 гг.) и т. д.). Теперь же принцепсы стали усыновлять как родственников, так и неродных людей. Главными критериями подбора приемного сына были личный авторитет и способность управлять государством. Следуя им, Нерва (96—98 гг.) усыновил и выдвинул в принцепсы Траяна (98 – 117 гг.), Траян – Адриана (117—138 гг.), Адриан – Антонина (138—161 гг.). Последний (следуя, правда, воле Адриана) усыновил сразу двух кандидатов в преемники —Луция Вера (161—169 гг.) и Марка Аврелия (161 – 180 гг.). Они потом составили принцепский дуумвират (до смерти Луция). При этой системе (и в немалой степени благодаря ей) Рим достиг пика своего могущества и процветания. Сбой случился, когда Марк Аврелий провел в «со-принцепсы» своего сына Коммода (177 – 192 гг.). Тот после смерти отца проявил себя плохим правителем и в конечном счете стал жертвой заговора. Последовавшим кризисом сумел воспользоваться объявлявший себя братом Коммода Септимий Север (193 – 211 гг.), который потом стал готовить к власти своих сыновей Каракаллу и Гету, притом что оба они к ней были явно непригодны. Братский дуумвират не задался, Каракалла убил Гету (в 212 г.). Но продержался у власти только пять лет. Его убийство открыло путь к власти родственникам по материнской линии. Таким образом, можно сказать, что после Септимия Севера возродилась династическая практика. Убийство последнего Севера (в 235 г.) стало началом нового системного кризиса, вылившегося в жуткую чехарду нескольких десятков «солдатских» и «сенатских» принцепсов и т. п. (некоторые из них пытались основывать свои династии), постоянные гражданские войны и временный распад государства. Восстановление имперского единства при Диоклетиане (284—305 гг.) сопровождалось учреждением тетрархии, то есть соправления двух «старших сопринцепсов» (августов) – самого Диоклетиана и Максимиана, и двух помогающих им «младших сопринцепсов» (цезарей) – Галерия и Констанция Хлора. По истечении 20-летнего срока цезари должны были наследовать августам и сами выдвинуть новых цезарей. Но тетрархия оказалась тупиковым путем. Вскоре после того как Диоклетиан и Максимиан ушли на покой, их преемники развязали очередную гражданскую войну. Победителем в ней вышел сын Констанция Хлора Константин ι Великий (307 – 337 гг.). Он упразднил тетрархию. Феодосий I Великий (379 – 395 гг.) сделал своими соправителями сыновей Аркадия (в 383 г.) и Гонория (в 393 г.). После его смерти один стал править восточной частью Империи, а другой западной. Но это было вовсе не разделом государства, как обычно пишут, а введением диархии. Империя продолжала считаться единой. Захват варварами западных имперских территорий привел к ликвидации императорской власти на Западе в 476—480 гг.

Домиций Ульпиан, выдающийся римский юрист, занимавший при Александре Севере (222 – 235 гг.) должность префекта претория, пришел к выводу что согласно царскому закону исходящему от императорской власти, народ сложил императору и на императора свою власть: «[…] lege regia, quae de imperio ejus lata est, populus ei et in eum omne suum imperium et potestatem conferat» (цит. по: Вальденберг В. Е. Государственное устройство Византии до конца νιι века. Спб., 2008. С. 27). Подобные учения закрепляли частичную «монархизацию» принцепской власти. В конце ш в. Она стала свершившимся фактом. Это проявилось, в том числе, в предельном сокращении полномочий Сената (Константин Великий, перенеся столицу в Новый Рим, создал там второй Сенат, оба сената порой низводились до уровня «городских советов»), сосредоточении в руках принцепса всей законодательной власти (теперь он только сообщал Сенату о своих конституциях), вытеснении старых республиканских магистратов императорскими чиновниками, использовании восточных монархических атрибутов и ритуалов, объявлении правителя dominus 'ом («господином», «хозяином») и пр. Уже Аврелиан (270—275 гг.) публично носил диадему (символ монаршего достинства) и именовался «Imperator Deus et Dominus». Принципат, как учил Моммзен, развился в доминат.

Если применять для оценки традиционный подход (с каковым я далеко не во всем согласен), то выходит, что окончательная смена республиканского правления монархией произошла уже в Византии, то есть в византийский период истории Римской Империи.

В частности, в Конституции Юстиниана Великого «Deo Auctore» 530 г. Говорилось: «[…] lege antiqua, quae regia nuncupabatur, omne ius omnisque potestas populi romani in imperatoriam translata sunt potestatem», то есть «[…] по древнему закону которым царство торжественно провозглашено, все право и вся власть римского народа была перенесена на власть императора» (Codex. 1. 17. 7). Концепция Ульпиана стала официальной доктриной и правовой нормой. Но из приведенной формулировки следовало лишь то, что император правит как абсолютный представитель и лидер гражданского коллектива. О собственно переходе к монархии ученым позволяет говорить другая формулировка той Конституции: «imperium, quod nobis a coelesti maiestate traditum est» («власть, которая нам небесным величеством передана») (Cod. 1.17.1). Таким образом, фиксировалось, что императорская власть одновременно «народоустановленная» и богоустановлен-ная. А в новеллах Юстиниана указывалось уже только на ее богоустановленность (см.: Вальденберг В. Е. Указ. Соч. С.30). О нем же заявлялось в Эклоге, изданной Львом III и Константином ν в 726 г. И т. д. Божественные качества римских принцепсов в одних случаях раскрывались после их кончины, в других – еще при жизни. С ш в. Императоров иногда признавали богами (что нисколько не гарантировало от посмертного «разбожествления»). Римляне могли принимать своих правителей за сверхчеловеческих существ, но они не считали саму императорскую власть богоустановленной. Во главе их республики мог оказаться и не «небог». Христианство, естественно, полностью исключает какое-либо обожествление правителя. Но благодаря ему открылось, что, во-первых, всякая власть, в том числе власть любого императора, имеет божественный источник. Человек становится императором, потому что Бог желает или допускает это. Во-вторых, императорская власть богоустановленна и сакральна.

«Народ» продолжал теоретически считаться источником и носителем власти, только теперь лишь вторичным. Первичным властным источником, главным субъектом власти, признавался Бог, направляющий «народ» и государство. Византийские императоры (с VII в. – василевсы) оставались по общим представлениям выборными правителями, которых избирают (провозглашают) Сенат, войско и жители Константинополя (Нового Рима) или только Сенат и войско. Активное участие в выборах полагалось принимать также Церкви и непосредственно Патриарху Константинопольскому. Но нормативно все это никак не закреплялось. Кстати, все попытки введения формального наследственного порядка преемственности власти окончились безрезультатно. Византийская монархия всегда была «ненаследственной».

Естественно, часто применялся династический принцип. Сын императора, родной или приемный, имел преимущественные шансы на избрание. Еще чаще применялся институт соправления. Императоры подбирали себе соправителей из числа сыновей, других родственников или доверенных полководцев и администраторов, добивались положительных волеизъявлений Сената, войска, Церкви, а также – в отдельных случаях – еще и столичных жителей. Соправление могло носить сугубо номинальный характер, к примеру, когда соправитель был несовершеннолетним. Иногда соправитель выступал «младшим императором», а иногда равноправным соимператором. В любом случае после смерти императора вопрос о преемнике не должен был вставать в принципе: один император умер, но есть другой. Хотя бывали случаи, когда вчерашних «младших императоров» и тем более номинальных «императоров-наследников» свергали или убеждали (принуждали) разделить власть с новым выбранным соправителем (который становился «старшим соимператором»). В случае пресечения или свержения династии выбирался новый император, который, если он был успешен, имел хорошие шансы основать новую династию.

Вот, например, история Македонской династии. В 866 г. Василевс Михаил III (Мефист) из Аморийской (Фригийской) династии, не имевший сына, решил усыновить своего близкого друга Василия Македона. Последнийк тому времени фактически был вторым человеком в государстве. Вскоре после усыновления Михаил без проблем провел Василия в соимператоры. Однако уже в 867 г. Их отношения сильно испортились. Опасаясь, что приемный отец и бывший друг попробует от него избавиться, Василий I организовал заговор. После убийства Михаила III он удержал власть и сумел основать новую династию (как приемный сын Михаила он, правда, может считаться продолжателем Аморийской династии). Сыновья Василия I последовательно провозглашались соимператорами: в 868 г. Константин, в 870-м Лев, в 879-м (после смерти Константина) Александр. (Константина и Льва, кстати, многие считали сыновьями Михаила III. Их мать Евдокия до и во время замужества с Македоном состояла в любовной связи с Мефистом. Это дает еще один повод считать Македонян продолжателями Аморийской династии) Василий I умер в 886 г., соответственно, остались два императора – братья Лев VI и Александр III. Реальная власть принадлежала Льву, прозванному Софосом и Философосом. В 911 г. Добавился третий император – его сын Константин VII Порфироген (тому было всего три года). И после смерти Льва в 912 г. Опять остались два императора – Александр III и Константин VII. Александр вскоре тоже умер. Несколько лет Константин был единственным императором, притом что по малолетству править он не мог (установили регентство). В 920 г. Тесть Константина VII Роман Лакапин добился своего избрания соправителем. Мало того, в последующие годы Роман I провел в соимператоры трех своих сыновей и двух внуков! В 944 г. Дети свергли Романа, но удержаться у власти не смогли. Порфироген уже в 945 г. Избавился от Лакапинов и вновь стал единственным императором. Однако очень скоро он разделил власть со своим сыном Романом I. Дуумвират отца и сына продолжался до смерти Константина VII в 959 г. Роман II умер уже в 963 г., оставив двух малолетних сыновей-соправителей – Василия II и Константина viii. Пока они росли, с ними соправительствовали (как «старшие императоры») выдвинутые их матерью Феофано Никифор II Фока (963—969 гг.) и Иоанн I Цимисхий (969—976 гг.). После убийства последнего братья стали править вдвоем. Василий II остался в истории как великий правитель и полководец (Булгароктон, Болгаробойца), Константин viii не прославился ничем. Старший брат умер в 1025 г., младший – в 1026-м. Накануне смерти Константина viii остро встал вопрос о преемственности власти. Братья не имели сыновей, у Василия II вообще не было детей. Дочери Константина viii, Зоя и Феодора, в свою очередь, не были вовремя выданы замуж и, соответственно, не родили ему внуков. Проблему решили следующим образом: 50-летнюю Зою спешно обвенчали с сенатором Романом Аргиром. Константин viii выбрал его в зятья и назвал кандидатом в преемники буквально на смертном одре. Аргир стал императором Романом III. Предполагалось, что он будет править совместно с Зоей и Феодорой. В 1026 г. Феодора была удалена от власти – Зоя добилась ее пострижения в монахини. А в 1034 г. был убит Роман III. Заговор организовали Зоя и ее любовник Михаил Пафлагон. Они спешно поженились, а затем добились избрания Михаила императором. Вскоре благодарный муж фактически отстранил Зою от правления. Михаил IV правил до 1041 г. (почувствовав приближение смерти, он принял схиму). Потенциальным преемником считался его племянник Михаил Калафат. Зою убедили «легитимировать» его через усыновление. Став императором Михаилом V, он отправил приемную мать в монастырь. Этот бесчестный поступок спровоцировал мятеж, знаменем которого сделали… Феодору. Ее привезли в Константинополь и провозгласили императрицей. Михаил V пал. Власть вернули в руки Зои и Феодоры. Однако всем было очевидно, что две престарелые женщины не могут править империей. Зое пришлось в третий раз выйти замуж – на этот раз за Константина Мономаха, который устроил в качестве императора все влиятельные силы. Схема Константина VIII вновь заработала. С 1042 г. Империей правил Константин IX вместе с последними Македонянками. Зоя умерла в 1050 г. Константин IX – в 1055-м. Феодора дотянула до 1056 г., накануне смерти согласилась с избранием императором выдвиженца столичной бюрократии Михаила VI (1056 – 1057 гг.). Новую династию было основал Константин X Дука (1059—1067 гг.), однако его потомки оказались слабыми правителями. С 1080-хгг. Утвердилась династия Комнинов, продержавшаяся до 1185 г. И т. д.

Стоит также напомнить, что средневековые Европейские монархи, включая русских царей, старались тем или иным образом соотносить себя с римскими императорами, начиная с Августа, то есть монархи брали за монархический образец республиканских правителей. А Европейские теоретики монархии в том числе Боден, опирались на римские республиканские же доктрины.

<p>110</p>

Пророк Мухаммед в 620 –630-х гг. Основал в Аравии исламскую религию, а затем создал на базе своей общины (уммы) мусульманское государство, быстро обнаружившее имперский потенциал. Он одновременно был имамом – вероучителем, духовным лидером, в этом качестве он кроме прочего руководил общей молитвой и эмиром – политическим лидером, правителем. Впрочем, определенно, при его жизни эти статусы строго не разводились.

Мухаммед умер в 632 г. Преемника он не назвал. Пророк вообще не разработал никакой концепции преемственности своей власти. Лишь за несколько дней до смерти он поручил руководить общей молитвой своему тестю и многолетнему близкому соратнику Абу Бакру. Это решение сделало последнего в глазах многих потенциальным кандидатом в новые имамы. Но не в новые эмиры. Вопрос об эмирате и вообще о совмещении духовной и светской власти после кончины пророка остался полностью открытым. Его решали на собрании лидером уммы (верхушки мухаджиров – первых мусульман, в свое время переселившихся вместе с Мухаммедом из Мекки в Ясриб, будущую Медину, и ансаров – ясрибцев, обращенных в ислам). По итогам довольно резких дебатов Абу Бакр был избран халифом (заместителем) посланника Аллаха. Ему вверили и имамат, и эмират. Еще раз обращаю внимание: это решение отнюдь не было предопределено кем-или чем-либо. Назывались альтернативные кандидаты на место эмира, предлагалось ввести диархию и т. д. Результаты выборов были утверждены баятом (присягой) участников собрания и прочих лидеров уммы.

Абу Бакр правил недолго, до 634 г. Перед смертью, стремясь не допустить повторения событий двухлетней давности, он составил письменное завещание. В нем он назвал кандидатом в преемники Умара, еще одного близкого соратника Мухаммеда. Предполагалось, что выборы теперь не потребуются. И их действительно не проводили. Однако Умар сделался халифом не автоматически, а после признания лидерами уммы и принесения ими баята.

Умар, при котором исламское государство превратилось в полноценную империю, стал жертвой покушения в 644 г. Кандидата в преемники у него не было, и поэтому умирая, он назначил шуру (совет) из шести наиболее авторитетных мусульман, которой поручил выбрать нового халифа из своего состава. Основное соперничество развернулось между Али, двоюродным братом, зятем (и фактическим приемным сыном) Мухаммеда и Усманом, тоже зятем пророка, представителем влиятельного рода Умайядов, долгое время возглавлявшего сопротивление Мухаммеду в Мекке. Выбрали второго. Как и в 632 г., результаты выборов утвердили баятом.

Своей политикой третий халиф спровоцировал смуту. В 656 г. Его убили. Новым халифом после серии консультаций выбрали Али. Но ему отказался присягать Муавия, еще один Умайяд, авторитетный полководец и администратор, управлявший Сирией (и не только он). Началась новая смута. В 659 г. Сторонники Муавии избрали его «альтернативным» халифом, «антихалифом». Справиться с ним Али не удавалось. А в 661 г. четвертый халиф пал от рук убийц.

Пятым халифом выбрали его сына (и внука Мухаммеда по материнской линии) Хасана. Он оказался совсем слабым правителем. Быстро устав от ответственности (или пожелав прекратить кровопролитие), Хасан в том же 661 г. заключил с Муавией договор об отказе от халифата. Тот тогда гарантировал ему и его родственникам безопасность и пообещал не выдвигать кандидата в преемники.

Муавия I правил до 680 г. Перед смертью он нарушил договор с Хасаном (уже умершим к тому времени) и назвал кандидатом в преемники своего сына Йязи-да. Большинство лидеров уммы присягнули тому. Хусейн, брат Хасана, решил «переиграть ситуацию» и выступил против Йязида. Эта попытка стоила внуку пророка жизни. Его мученическая смерть вызвала резкую радикализацию партии сторонников Алидов, приведшую к расколу уммы и в конечном счете появлению алидской версии ислама, шиизма.

После гибели Йазида I в 683 г. В государстве вновь установилось двоевластие. В Дамаске (столице со времен Муавии) халифом признали юного сына Йязида Муавию II, а в Мекке выбрали Абдаллаха, не имевшего ни к Умайядам, ни к Али-дам никакого отношения. Дамасский халиф вскоре отрекся от халифата (и не выдвинул кандидата в преемники), и Абдаллахпо факту остался единственным правителем. Однако он не смог утвердить свою власть во всей империи. Умайяды и другие враги Абдаллаха организовали в 684 г. Избрание халифом Марвана, двоюродного брата Усмана. Тот тоже правил недолго. Почувствовав приближение смерти, он объявил кандидатом в преемники своего сына Абд аль-Малика и стал добиваться присяги ему. Затея удалась.

Абдаллах, впрочем, держался в Мекке еще несколько лет. Лишь в 692 г. Абд аль-Малик взял родной город пророка и покончил с двоевластием.

Считается, что Умайяды сделали халифат наследственным. Фактически – да. Но формально он остался «ненаследственным». Халиф мог назвать до трех кандидатов в преемники, которые должны будут последовательно сменить друг друга. Но его решение в обязательном порядке должно было быть признано и утверждено элитой (богословской, политической и военной) через принесение ба-ята. Династический принцип соблюдался, но нормативно или догматически он никак не признавался и тем более не фиксировался. Поэтому халифы старались еще при жизни добиваться присяги своим наследникам.

Суннитская концепция верховной власти, если упрощенно, предполагала, что халифом может быть тот, кого непосредственно выделил Аллах (богоданными преемниками Мухаммеда, «праведными халифами» безоговорочно считались и до сих пор считаются Абу Бакр, Умар, Усман и Али) или кто волею Аллаха получил консенсусную поддержку элиты. Консенсус достигался либо при признании и утверждении решения халифа о выдвижении кандидата (кандидатов) в преемники, либо в ходе выборов и утверждения их итогов. Претендент на халифат при этом должен происходить из арабского племени курейшитов, к которому принадлежал сам Мухаммед. Умайяды и сменившие их в viii в. Аббасиды были курейшитами.

Шииты, опять же упрощенно, верили и проповедовали, что правом властвовать над мусульманами согласно божественной воле обладает исключительно священный род имамов Алидов. То есть политический идеал у суннитов – «ненаследственная», «консенсусная» монархия, аушиитов – сугубо наследственная монархия.

(Интересно, что в 815 г. Аббасидский халиф Аль-Мамун (813—833 гг.), симпатизировавший шиитам, провозгласил кандидатом в преемники Али ар-Риду прямого потомка Али, тогдашнего шиитского имама (предполагалось, однако, что халифат останется «ненаследственным»). Это решение вызвало крупное восстание суннитов. Еще до того, как его подавили, Али ар-Рида скропостиж-но скончался. Шииты посчитали, что его убил вероломный Аль-Мамун. Как бы то ни было, но попытка примирить суннитов и шиитов полностью провалилась.)

Естественно, со временем суннитским теоретикам пришлось обосновывать и династический принцип, и наследование власти, а шиитским – возможность выбирать имама из числа Алидов, подчиняться «неалидским» правителям и пр.

До XIX—XX вв. «народ» не рассматривался в качестве субъекта власти ни суннитами, ни шиитами. Нельзя не отметить, что, как ни парадоксально, концепция исламского народовластия в итоге была наиболее последовательно разработана шиитскими богословами и реализована в шиитском Иране.

<p>111</p>

В средневековой Западной Европе (так же как и в Византии) Бог рассматривался как causa remota («удаленная причина»), действуюшая mediante homine («помышлением в человеке»). Поэтому долгое время считалось, что монархи получают власть Божьей милостью через волеизъяление электората, как правило, светской и духовной знати. Так, в чине венчания франкского rex'a Карла II Лысого (843 – 877 гг.) говорилось: «videmus hunc regni hiuus heredem esse legitimum cui nos sponte commisimus, … ut nobis praesit et prosit, … qula illum a Deo electrum er nobis datum principen credimus» («мы полагаем, что тот является законным наследником этого королевства, кому мы по нашей воле поручаем, … чтобы он нами начальствовал и был нам полезен… потому что мы верим, что он Богом избран и дан нам в государи» (цит. по: Вальденберг. В. Е. Указ. Соч. С. 32 – 33).

Постепенно в западных государствах стал утверждаться наследственный порядок передачи монархической власти. Однако еще довольно долго он сочетался с элементами выборности. Епископ Шартра Ив, один из наиболее влиятельных французских церковников XI—XII вв., писал, что «истинным и священным королем может считаться тот, кому королевство достается по праву наследования и кто был единодушно избран епископами и большими людьми королевства» (цит. по: Блок М. Указ. Соч. С.376).

<p>112</p>

Екатерина II Великая (1762—1796 гг.), пришедшая к власти в результате государственного переворота, пыталась легитимировать себя, ссылаясь как на Божий промысел, так и на волю народа, проявленную «избранными» (то есть участниками заговора). В Манифесте от 14 декабря 1766 г. Говорилось: «Бог един и любезное Наше отечество чрез избранных своих вручил нам скипетр».

<p>113</p>

Как в некоторых современных наследственных монархиях, в которых монархи считаются представителями наций (см. Далее).

<p>114</p>

Карлос I – Карл V из дома Габсбургов, один из самых могущественных правителей в истории Запада, объединивший под своей рукой Кастилию, Арагон, Неаполь, Сицилию, Милан, Германию, Нидерланды и пр., при коронации королем римлян в 1520 г. Услышал от курфюрстов: «Помни, что этот трон дан тебе не по праву рождения и не по наследству, а волей князей Германии» (История дипломатии. Т. I. М., 1959. С.253).

Любопытно, что Монтескье назвал Священную Римскую Империю «la république fédérative d'Allemagne», указав, что император «est en quelque façon le magistrat de l'union, et en quelque façon le monarque» («является и чем-то вроде высшего должностного лица, и чем-то вроде монарха») (Montesquieu. Op. cit. P. II. L. IX. Ch. II. Genève, 1748. P.24; Монтескье Ш. Л. Указ. Соч. Кн. IX. Гл. II. С.117).

<p>115</p>

Еллинек считал иначе, но даже он признавал, что выборная монархия «имеет тенденции к созданию по крайней мере политического преобладания избирателей» (Еллинек Г. Указ. Соч. С. 656).

<p>116</p>

В Соединенных провинциях с самого их основания в порядке вещей были республиканские личные унии – совмещения стадхаудерских постов в двух и более членах конфедерации.

В мае 1747 г. Виллем Карел Хенрик Фризо, принц Оранский, фюрст Нассау-Дицкий (Виллем IV), стадхаудер Гелдерна, Гронингена и Фрисландии, был избран также стадхаудером Голландии, Зеландии, Утрехта и Оверэйссела. Таким образом, в одних руках оказалось сосредоточено руководство всеми семью северонидерландскими республиками. Чуть позже стадхаудерство, что называется, объединили, провозгласив Виллема генеральным стадхаудером Соедниенных провинций. Год спустя объединенное стадхаудерство сделали наследственным. В 1751 г. Новым генеральным стадхаудером стал малолетний сын Виллема IV Виллем Батавус (Виллем V). До совершеннолетия его полномочия исполняли регенты. Налицо прецедент установления наследственного руководства в межгосударственном объединении. Хотя, с другой стороны, учреждение должности генерального стадхаудера было серьезным шагом на пути к созданию единого северонидерландского государства.

<p>117</p>

«Le Gouvernement de la République est confé à un Empereur, qui prend le titre d Empereur des Fran ç ais» («Управление республикой вверяется императору, который принимает титул императора французов») и «Napoléon Bonaparte, premier consul actuel de la République, est empereur des Français» («Наполеон Бонапарт, действующий первый консул республики – император французов») —так говорилось в Сенатус-консульте от 28 флореаля XII г. (18мая 1804 г.). Плебисцит состоялся уже в следующем месяце. Следующим императором должен был стать сын Наполеона, родной или приемный (права наследования также были закреплены за его братьями Жозефом и Луи и их потомками).

Имперская республика с наследственным правителем идеологически и политически противопоставлялась постфеодальным наследственным монархиям. Император принес присягу «народу-суверену», обязался, кроме прочего, «поддерживать целостность территории республики». Сам Наполеон I называл себя «императором республики», а также «представителем народа». На монетах, печатях, официальных документах периода 1804—1814 гг. значилось: «Французская республика. Император Наполеон I». При этом, правда, одновременно официально заявлялось не только о «народоустановленности» императорской власти, но и об ее богоустановленности (в «правительственном» катехизисе для французских католиков и т. д.). Наполеон был коронован в Соборе Парижской Богоматери (11 фримера XII г. – 2 декабря 1804 г.). К тому же в 1805 г. Он стал также королем Италии, то есть принял монархическую власть в другом государстве. В 1810 г. Наполеон женился на дочери австрийского императора, в 1811-м объявил своего сына-наследника римским королем.