определение, но именно в таком смысле я употребляю это слово, – потому что сам я не новый и советского производства…
По всем ощущениям скоро закончатся посленовогодние празднества. Остался только сугубо наш праздничный постскриптум, посленовогодний посошок перед буднями… То есть старый Новый год.
Вот-вот начнут с гор возвращаться горнолыжники и сноубордисты, с тёплых морей – ныряльщики и сёрферы, с распродаж – бездельницы… И города, а особенно столица, снова заживут повседневностью. Но уже с маркировкой «2011». Ещё какое-то время по привычке рука будет где-то писать «2010», но скоро втянется и рука (улыбка).
Девятое января в этом году совпало с воскресеньем, как в 1905 году. Когда-то в этот день по телевизору вспоминали Кровавое воскресенье, «расстрел веры в доброго царя», «провокатора попа Гапона» и ещё обычно показывали фильм «Мать». Сегодня про это не было сказано нигде ни слова. Были концерты и песни, в которых между строк так и слышится эхом «мать-перемать» (улыбка). Но не буду о шансоне: поклонники Ваенги и прочих – люди, преданные своим кумирам. Будь у них сегодня возможность, устроили бы они мне «кровавое воскресенье».
А у нас весь день было плюс пять. В окно залетал совершенно весенний запах – талого снега и мокрых веток.
Сегодня Машеньке исполнилось одиннадцать месяцев. 9 февраля зажжём ей одну свечку на торте, который сами же и съедим, а свечку за неё задуем. Заканчивается её первый год жизни. Год, когда каждый месяц отмечался как юбилей. Теперь будут только дни рождения, которые, как известно, только раз в году. Этот год, возможно, останется у неё в памяти какими-то пятнами или пятнышками, а может быть, и вовсе не останется. Зато именно этот год каждым её новым движением, новым звуком и новым зубом останется в нашей памяти – во всех деталях и подробностях.
11 января
Весь в мыле, то есть вспотевший как мышь, сижу в аэропорту «Шереметьево», счастливый оттого, что несмотря на калининградскую погоду успел на рейс в Южно-Сахалинск.
Вчера вечером в Калининграде было плюс три, а утром – минус семь, и случился шикарный прибалтийский переохлаждённый туман. Рейс, назначенный на девять утра, вылетел из Калининграда в два часа дня. Я провёл и проведу на земле тридцать пять минут – и снова в полёт. Когда будете читать обещанный рассказ, я, как и герой рассказа, буду лететь практически по тому же маршруту, только в обратном направлении. Рекомендую его прочесть, так как в печатном виде он выйдет разве что в каком-нибудь литературном журнале, если возьмут.
Приятных впечатлений, я полетел.
Ангина
«Я, да будет вам известно, Фукакуса, смиренный житель столицы». Такими словами начиналась то ли повесть, то ли новелла, то ли рассказ. Он потом не мог вспомнить ни имени автора, ни названия того, что прочёл. Какое-то явно японское слово находилось в начале страницы, а дальше шла сама то ли повесть, то ли новелла. Возможно, это
