остальные народы Китая вместе взятые, не подавляют этнонационализмы последних, позволяют им воспроизводиться (в КНР создана многоуровневая система автономий). Ханьский этнонационализм выступает опорой китайского госнационализма, никому не приходит в голову их противопоставлять, они органично сочетаются друг с другом. Китайскую практику следовало бы изучать и заимствовать в разумных пределах. Сепаратистско-экстремистские настроения среди части уйгуров, тибетцев и прочих, безусловно, представляют проблему, но ее не нужно переоценивать. Даже если бы Синьцзянь и Тибет вдруг отделились, Китай все равно остался бы мощной державой с адекватным имперским потенциалом. Хотя сейчас невозможно даже представить, что из Поднебесной кто-то вырвется.
4
Российская Федерация – не империя, но держава, в последние годы все настойчивее и успешнее реализующая свой державный потенциал. Сил на империю у нас пока нет. Возможно, мы их накопим и сумеем эффективно использовать; возможно, нет. Нужно помнить, что реализация имперского потенциала всегда зависит в том числе от международной обстановки. (Речь Посполитая в свое время очень стремилась стать империей и имела необходимые ресурсы, но ей не дали.)
Новая империя гипотетически может быть как космополитичной (сразу вспоминается чубайсовский фантом «либеральной империи»), так и как минимум совершенно лояльной русскому этнонационализму. В этой связи полемика между современными «имперцами» и этнонационалистами-«антимперцами» относительно принципиальной совместимости империализма (имперской идеологии и политической практики) и русского этнонационализма представляется во многом искусственной и бессмысленной. Они принципиально совместимы.
Есть довольно многочисленная группа этнонационалистов-«имперцев», которые все это прекрасно понимают. Однако, к большому сожалению, они нередко тяготеют к национал-экстремизму («русская империя!») и/или православному клерикализму («православная империя»). Между тем, на мой взгляд, должно быть совершенно понятно, что единственный оптимально возможный проект, проходящий между Сциллой межэтнических конфликтов и Харибдой космополитизма, есть гипотетический проект российской империи, многононациональной (и многоконфессиональной), российской имперской нации, предполагающей обязательное признание первенства русского народа, его государствообразующего статуса и соответствующую национальную политику.
Но о какой имперской нации можно говорить, когда в настоящее время в России нет нации как таковой? Далеко не все наши люди осознают себя гражданами России. Государство, оформленное в 1991–1993 годах, не смогло убедить в своей состоятельности. Получилось не национальное государство, а «элитное», государство для элиты. При Путине ситуация стала выправляться, но процесс идет медленно, с пробуксовками и откатами, что само по себе опять же многих разочаровывает.
Это не говоря о том,
