чтобы практически полностью уничтожить старый властный аппарат, развалить фронт и тыл и ввергнуть Петроград, а за ним всю страну в пучину революционного хаоса, беззаконных буйств отвязавшейся черни и уголовного беспредела.
Уже через несколько месяцев после падения монархии по итогам череды кризисов и волнений в Петрограде ключевые фигуры либеральной кадетско-октябристской группировки (Львов, Милюков, Гучков) были выдавлены из Временного правительства, контроль над ним перешел к эсерам и меньшевикам, верховодившим в Советах. Начала оформляться опереточная диктатура нового премьера эсера Керенского, наплевавшего и на волю Михаила, и на будущее Учредительное собрание и 1 сентября провозгласившего Россию республикой. И он, и либералы носились с идеями настоящей военной диктатуры, заигрывали с генералами. Появился претендент в «русские Бонапарты» – Корнилов.
А потом пришли большевики, у которых было для начала все в порядке с политической волей. И мало не показалось никому. Но это уже тема для отдельного разговора.
Николай II принял вместе со всей своей семьей мученическую смерть (в этом косвенно повинны «февралисты», арестовавшие бывшего царя и его семью, хотя никакой политической необходимости в этом не было) и этим искупил свою историческую вину за Февраль. Печально, что многие революционеры, в частности такие подонки, как Милюков и Керенский, благополучно удрали из страны и не понесли никакого наказания.
Что же касается перспектив повторения Февраля…
Во-первых, в некотором смысле (но только в некотором) он уже повторялся – в 1990–1991 годах, когда рушился и разрушился созданный большевиками СССР. Конечно, Горбачев, а затем группа его бывших соратников (ГКЧП) проявляли больше воли к сохранению своей власти и государства, чем Николай II. Да и Ельцин никого из «февралистов» нисколько не напоминал. Зато его тогдашние временные союзники, объединенные в коалицию «Демократическая Россия» (впоследствии разбежавшиеся в «Яблоко», «Демократический выбор России» и т. д.), – в массе прямые продолжатели и идейные потомки леволиберальных клоунов 1917 года. И они этим родством гордились и гордятся. Явлинский прямо назвал себя «наследником Февраля». Правда тот сброд, занимаясь антироссийской деятельностью, активно использовал патриотическую риторику. А некоторые, разнося государство по кусочкам, вполне искренне считали, что для Родины стараются. Многие же представители «демократической» тусовки 1990-х, напротив, прославились демонстративной смердяковщиной и «патриотизмом заграницы». В 1991–1993 годах «демократы» плотно облепили власть, обсели медиа, забились во все более-менее статусные и доходные местечки. В тогдашнем повсеместном бардаке явно чувствовался гнилой запах Февраля. Их основательно «зачистили» в последние годы, но все же не до конца.
Во-вторых, эта самая «остаточная инфекция» сейчас накануне федерального избирательного цикла вылезла фурункулом «Другой
