принял решение о восстановлении разрушенной ограды воинского кладбища, предлагалось «оборудовать воинское кладбище в соответствии с проектом». Какой проект имелся в виду, из документа неясно. И лишь в 1972 году наконец вышло постановление благоустроить кладбище «в соответствии с рекомендациями градостроительного совета при управлении главного архитектора города Владимира». На проектирование и сооружение Мемориала братского воинского кладбища было потрачено три года. Его торжественное открытие состоялось 9 мая 1975 года.
Казалось, все сделано правильно, но я думаю, что самым приемлемым был бы первый проект с каменным обелиском. Созданный почти 30 лет спустя после Победы, новый проект не учитывал расположение захоронений. Получалось, проект сам по себе, а захоронения сами по себе. И чтобы эти две величины совпали, понадобились перезахоронения и братских могил, и ранее умерших мирных граждан. Кому это было надо: живым или мертвым? Скорее живым, но не для памяти сердца, а для помпезных отчетов. Выбитые имена на мемориальных плитах содержат много ошибок. Современные исследования показали, что среди похороненных в братских могилах есть и жители владимирского края. Самое страшное, что трое из них вплоть до начала XXI века считались без вести пропавшими. То есть родные и близкие возможно так и не узнали ничего о своих родных и попали под категорию лиц «родственники изменников Родины». Сталинская государственная система всегда предполагала худшее, а именно – плен, измену. Если бы каждого умершего в госпитале хоронили индивидуально и ставили на могилу хотя бы табличку с именем и номером, то потерять память о человеке было бы практически невозможно. Имя само по себе уже гарантировало бы память. Номер могилы дублировался в книге регистрации кладбища. Если даже бы деревянная дощечка потерялась, то по номеру в книге можно было бы найти место захоронения. Тогда в стране было бы меньше детей, отцы которых пропали без вести. Они, во-первых, не чувствовали бы себя детьми изменников Родины и, во-вторых, получали пособие за отца, который сложил голову за свободу Отечества.
Этим умершим от ран бойцам уже ничего не надо, кроме памяти, которая делает и нас более человечными и цивилизованными. Не покорными исполнителями приказов системы, а демократичными людьми со своей точкой зрения.
…И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за Родину пали,
Но она – спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас,
Нам свои боевые
Не носить ордена,
Вам – все это, живые,
Нам – отрада одна:
Что не даром боролись
Мы за Родину-Мать.
Пусть не слышен наш голос —
Вы должны его знать…
Так уж сложилось, что город Владимир узнал и еще одну категорию лиц, для которых бой уже кончился.
