говорится, в известной рекламе о креме для фиксации зубных протезов: «есть, пить, улыбаться, а главное – говорить уверенно». Конечно, можно было бы эпатировать публику, подобно, певцу-Шуре таким ртом. Однако круче Шуры с его, кажется, 2-мя оставшимися, на какой-то момент, зубами, быть у меня уже не получилось бы…
Долгое время на протезирование зубов не было ни времени, ни денег. Время появилось только тогда, когда исчезли вместе с заказами деньги. И далее деньги появились, уже тогда, когда дочь закончила вуз, приступила к работе и быстро поднялась по служебной лестнице с неплохой, для молодого специалиста, заработной платой.
Моя добрая дочь выделила мне деньги на приведение в порядок рта, и я приступила к поиску специалистов. В молодости, закончив медицинское училище и проработав в стоматологии несколько лет, была знакома со спецификой работы стоматологов-терапевтов, хирургов, да и самими врачами. Так что по части терапевтов и хирургов проблем, теоретически возникнуть не должно было.
О враче стоматологе-ортопеде Викторе Викторовиче Тучкине неоднократно слышала более чем за 10 лет до момента своего протезирования. Незабываемую характеристику доктору Тучкину и его работе давала моя хорошая, тогда 67-ми летняя, знакомая врач Анатолина Мироновна.
Анатолина Мироновна жила на той же окраине города, где располагалось зубопротезное отделение, в котором работал Виктор Викторович и трижды, за свою жизнь, у него протезировалась. У него же протезировались многочисленные знакомые и родственники Анатолины Мироновны. Результаты их протезирования были неизменно превосходными, особенно в части съёмных протезов, которые немногим врачам, по-настоящему, тогда, в начале 2000-х, удавались.
Характеристика, данная Виктору Викторовичу Анатолиной Мироновной, забегая вперёд, скажу, сыграла в этой истории роковую роль. Итак, согласно характеристике данной Анатолиной Мироновной, Виктора Викторович, принимая пациентов, хранил гробовое молчание. Лично она – Анатолина Мироновна, трижды протезируясь, у Виктора Викторовича, не слышала от него ни единого слова. Полное понимание нужд пациента происходило при полном молчании.
К тому же, Анатолина Мироновна никогда не видела Виктора Викторовича без маски. А ещё, Виктор Викторович Анатолины Мироновны работал без перчаток, что, судя по, сделанному на этом акценте, не всем это могло, до настоящего времени, нравиться.
В этой части, забегая вперёд, отмечу только то, что сказанное выше про молчаливость врача и постоянное ношение маски, могло быть верным исключительно по отношению к Анатолине Мироновне и, возможно, подобной ей возрастной и половой аудитории.
Потому что буквально на втором приёме, я увидела Виктора Викторовича не только без маски, но и без медицинского костюма, к тому же, активно говорящим со мною на темы, не имеющие отношения к протезированию. И это было первым потрясением,
