почесала ему под лопатками. Это успокоило зуд, но ненадолго Иван Семенович встал, закрыл форточку, включил свет, поднял с журнального столика сложенную вчетверо газету и свернул ее в трубочку. Комаров видно не было. Но Сидорова нельзя было так легко провести: он сел рядом с Марьей Петровной на диван, держа газету наготове. Мерзкого жужжания слышно не было. Лопатки чесались. Вечер перед телевизором был испорчен.
Спал Иван Семенович плохо. Ему снились гигантские комары. Утром, побрившись в ванной, Сидоров осмотрел спину в зеркале. Два отчетливых красных пятна под лопатками.
К обеду под лопатками стало ощутимо побаливать. Особенно это стало очевидно, когда начальство изволило дружески хлопнуть его по спине.
– Что это с тобой, Иван Семеныч? – Поинтересовалось начальство. – Продуло что ль?
– Не знаю, – честно ответил Сидоров.
– Если сильно прихватило, завтра сходи-ка к врачу, – посоветовало начальство.
Терапевт потрогал пальцем проступившие бугорки на спине Ивана Семеновича:
– Температуру мерили? Повернитесь. Откройте рот, высуньте язык и скажите: «А-а-а»! Так, так… Горло у вас в порядке.
– Доктор, при чем здесь горло? – Удивился Сидоров.
– Я вам дам направление. Сдадите анализы. Сделайте рентген. В детстве желтухой болели? Загляните, пожалуй, к хирургу. Пригласите следующего.
Хирург подергал себя за бородку. Осмотрел лопатки Сидорова, глянул на рентгеновский снимок и снова подергал себя за бородку:
– Ну что, батенька, резать будем?
– Что там? Опухоль? – Испугался Иван Семенович.
– Крылья у вас растут, вот что. – И хирург показал на рентгеновском снимке маленькие крылышки, готовые прорезаться.
Крылышки прорезались на следующее утро, когда Иван Семенович застегивал пиджак. Со стороны это выглядело странно – как будто он забыл снять пиджак с плечиков и так его и надел. Приглаживаться крылышки никак не хотели.
Слух о крылышках Ивана Семеновича каким-то образом распространился по всей фирме и Сидоров встречал то сочувствующие взгляды, то провожающие его в спину смешки. Кто-то даже произнес пугающее слово «эпиляция» и хихикнул. Начальство вызвало к себе и сказало:
– Иван Семеныч, по фирме распространяется нездоровая атмосфера. Шушуканье в рабочее время, хихиканье. Ты должен что-то предпринять. Сходи в парикмахерскую что ли.
– Ваня, может быть тебе в церковь сходить, а? – Спросила Марья Петровна.
– Зачем в церковь-то? Чтоб меня там канонизировали? – Усмехнулся Иван Семенович.
– А может это тебе наказание такое? Может тебе покаяться наоборот надо? – Предположила супруга.
– Да уж, кроме неприятностей мне они ничего не принесли, – вздохнул Сидоров.
– Вань, а как ты думаешь, когда подрастут, они у тебя мягкие будут? А то у нас подушки…
Иван
