было не случайно, что на парня обратил внимание Аепа Осеневич: он, как хану доложили старейшины, был «честен, силён, храбр и ловок – лучше него, гонца не найти». На том хан и решил: Ашина будет вручать русскому князю дары, а небольшой отряд смелых и бывалых половцев – будет ему защитой от рыскающих в степи волжских булгар и крымских татар.
Приняв от слуг хана Аепы Осеневича богатые подарки, для князя Юрия Долгорукова, отряд половцев отправился в дальнюю дорогу.
Путь от становища хана до Суздаля, где в то время правил сын князя Мономаха,
был не близок и опасен. Поэтому, чтобы небольшой отряд кыпчаков не повстречал более крупный отряд татар, часто имеющих более совремеенное оружие, чем обладал данный отряд, наиболее рпытные воины-степняки – решили пробираться к Суздалю, только под покровом ночи. Столкновение с опасным противником, сказалось бы на исходе противостояния не в пользу кыпчаков, и уж если быть совсем объективными в оценке сил – то, к гибели всего «посольства».
Неделя похода кыпчаков к русскому князю не принесла неожиданностей, кроме одной: проса, сушёной бастурмы и кумыса – было достаточно в запасе у кыпчаков, чтобы они не чувствовали голод, но все тосковали по вкусу свежего мяса, а его, в те времена, бегало в степях в виде разнообразной дичи, предостаточно. Обсудив свои желания, отряд посольства половецкого хана, решил отправить за добычей – молодого Ашину. Днём, «выборный добытчик мяса», вдалеке от разбитого в степи бивуака кыпчаков, парень заприметил лежанку сайгаков, а под вечер, когда сумерки стали спускаться на землю – «Сын Волка» отправился на охоту.
Копьё и саблю он оставил товарищам, а сам, прихватив лук со стрелами в тУле (колчан), налегке поскакал, на своём жеребце, за добычей. Ориентируясь по верхушкам кустарников, кыпчак сделал большой круг по степи и подобрался к стаду сайгаков с подветренной стороны. В свете луны, зелёные отблески глаз диких животных были отчётливо видны на фоне ночной степи, и это не вызывало трудностей с поиском направления движения охотника к своей цели: если не создавая шума подобраться к животным, то их можно стрелять на выбор. Не спускаясь со спины жеребца, «Сын Волка» осторожно достал из тУла стрелу, натянул тетиву и пустил её в цель. Огоньки глаз сайгаков заметались по кустам, но кыпчак, обладая великолепным слухом, не услышал шума падающего тела убитого животного. Это могло означать, только одно – «меткий стрелок с острым глазом», каковым не без основания считали Ашину, промахнулся, как слепой бирюк (старый волк-одиночка) бросившийся из засады на добычу. Поняв, что стрела не попала в цель, парень поскакал на звук убегающих сайгаков.
Ему не обязательно было видеть убегающих животных: Ашина имел чуткий слух и острый глаз. Но этого, как оказалось в данном случае, не имело, ровным счётом, никакого значения. Пустив жеребца в галоп, молодой кыпчак не держался за уздечку
