искажение, управляемое согласие, манипуляцию общественным мнением“ от реальности.
Но, соглашаясь с этой критикой, мы делаем демократические принципы труднодостижимыми. Всякий правитель может сказать: вы видите, граждане не готовы к участию, поэтому мы не можем позволить себе демократию. Сторонники теории политического участия предлагают такие институциональные модели, которые не столько дополняют, сколько подменяют собой наличные, якобы недемократические (и/или буржуазные) формы представительного правления» (Коэн, Арато 2003: 25—29).
Зрелая и молодая демократии
Е. Гайдар предлагает еще один критерий для различения демократических систем – степень зрелости. Зрелая демократия, характерная для богатых постиндустриальных обществ, сопряжена, по его мнению, с пассивностью большей части населения – актуальные политические проблемы не задевают там жизненных интересов избирателей. Отсюда и возникает элитарность большинства зрелых демократий. Постоянная проблема такой системы – соотношение налоговой нагрузки и социальных обязательств. Вокруг этой оппозиции формируются две основные политические силы: правый центр – за налогоплательщиков, левый центр – за получателей социальных трансфертов и зарплаты из бюджета. Однако обе эти силы придерживаются базового консенсуса – основные принципы устройства экономической и политической систем разделяются всеми.
Основные черты зрелой демократии таковы:
1) долгосрочная устойчивость. Стабильное функционирование в течение многих десятилетий с неплохими результатами оставляет радикальные идеи, насилие и нарушение законов на долю маргиналов;
2) партии опираются на длительную историческую традицию и предлагают обществу решения волнующих его проблем;
3) периодическая смена партий у власти – низкие налоги чередуются с высокими социальными расходами;
4) маргиналы не представлены во власти. Вместо социальной поляризации эпохи раннего капитализма – концентрация политических сил в центре, практически – политическое равновесие;
5) велико влияние «перераспределительных коалиций» – лоббистских структур, представляющих частные интересы узких, хорошо организованных отраслевых или профессиональных групп. Таково аграрное лобби многих стран или «заходящие отрасли», например сталелитейная промышленность в США, где занятость должна сокращаться, а стало быть, усиливаются стимулы самоорганизации (Гайдар 2005: 634);
6) стабильность, сила «перераспределительных коалиций», заинтересованных в сохранении привилегий, и отсутствие острых кризисов влекут за собой трудность проведения глубоких реформ, даже если они нужны.
Молодые демократии, обычно приходящие на смену авторитарным режимам индустриальной эпохи или аграрного полуфеодального общества, имеют иные свойства:
1) новизна
