Федорович Бобровин возглавлял в секретном делопроизводстве первую экспедицию, ведавшую политическими делами, а еще ей вменялось наблюдать за людьми, состоявшими под особым надзором. Через нее всегда проходили дела особой важности. Экспедиция обязана была знать общественное мнение о политической ситуации в стране и своевременно докладывать об этом первым чинам государства. А если того требовала необходимость, так и подправить общественное мнение в полезную для государя сторону. Так что важность своей работы Бобровин ощущал едва ли не ежечасно. Сегодняшний доклад был особо важным.
У решетчатых ворот стоял жандарм. Заприметив карету Бобровина, он потянул за створки, впустив лошадей во двор.
Внешне здание Департамента полиции выглядело весьма скромно. К нему примыкали служебные корпуса, изолированные друг от друга. В глубине двора располагались каретники, конюшня, многочисленные дощатые сараи, в которых хранилась всякая утварь. Так что обстановка была самая деловая. Не зная того, что в глубоких подвалах томятся узники, подворье вполне можно было бы принять за казначейское, а то и вовсе за какое-нибудь богоугодное заведение.
Кирилл Федорович наказал возчику дожидаться, а сам направился к парадному входу, у которого так же, с подобающим торжеством, стояло два жандарма аршинного роста. Заметив приближающееся начальство, они слегка приподняли гладко выбритые подбородки. Бобровин терпеливо подождал, пока жандарм расстарается и распахнет дверь перед «его превосходительством», и только после этого, нарочито не спеша, притиснув папку к телу левой рукой, вошел в мраморную прохладу здания.
Внутри оно было не в пример торжественнее. Вестибюль парадный и с огромными окнами. На второй этаж вела патетичная мраморная лестница; поговаривали, что под ней находится небольшое помещение, в котором начинается подземный ход, уводивший в сторону Инженерного замка. Бобровину не приходилось бывать в этой части здания, но ему доподлинно было известно, что в глубине оно не менее масштабно, чем снаружи, а винтовые лестницы, уводившие вниз, казались настолько длинными, что создавалось впечатление, будто бы они увлекали в преисподнюю.
Кирилл Федорович прошел через белый Люстровый зал, украшенный золотыми панелями. Кабинет начальника Третьего делопроизводства находился в правом крыле здания, куда уводила длинная красная ковровая дорожка. У широких окон стояли тропические растения: азалии, китайские розовые деревья, финиковые и бамбуковые пальмы, выглядевшие на фоне обоев раскаленного цвета настоящим оазисом. Одна из таких пальм находилась в кабинете Уварова, и Бобровин не однажды становился свидетелем того, как тот поливал цветок из небольшой зеленой лейки. Пожалуй, что ботанический сад, устроенный в стенах секретного отделения, был единственной слабостью его сиятельства графа Уварова.
Кирилл Федорович прошел мимо фикусов и пальм и повернул к широкой двери с бронзовой массивной ручкой. Открыв дверь, он оказался в просторной приемной, больше смахивающей на оранжерею, где преобладали орхидеи
