Горбачев с Рыжковым под перестройку взяли на Западе взаймы более 60 млрд. долл. (плюс к 25, которые уже были одолжены), бросили их на закрытие образовавшихся в бюджете прорех. Но ни цены освободить, ни расходы сократить, ни реформы по-настоящему провести не решились. Боялись гнева народного.
И вот к управлению пришли либералы-реформаторы (на 13 месяцев). Что было делать, когда взаймы уже не давали, страна распадалась от неимоверного дефицита? Они сделали только очевидное, что само собой происходило помимо воли государства, – освободили цены. Сейчас спорят: не надо было сразу, надо было поэтапно, а то получилась шоковая терапия. Увы, известно из мирового опыта, что поэтапность в этом деле сулит только дополнительные беды. И мы с ними познакомились на своей шкуре, ибо настоящей шоковой терапии не было – год не трогали замороженные цены на газ и железнодорожные тарифы. Бесконечно долго их держать нельзя, если растут остальные цены. Потом сразу происходит повышение на 50–60 %, и все остальные цены подскакивают на столько же или больше. Инфляция закручивается сильнее, чем если бы ничего не замораживали.
Жесткая финансовая политика, монетаризм – это, кажется, «вина», в которой надо бы признаться. Вот и Ю. Лужков снова за это «наехал» на реформаторов: дескать, зря слушали МВФ, применяли надуманные западные схемы вместо того, чтобы присматриваться к нашим российским особенностям. Душа просит потрафить московскому мэру, может, завтра – президенту России. Что-то внутри шепчет: согласись, виноваты. Прислушиваюсь – нет, это не совесть шепчет, а рабство, блюдолизство, страх. Совесть как раз говорит: здесь виниться не в чем. А если и есть, то только в том, что уступали, пугались нажима и «народного гнева», когда в интересах страны необходимо было проявить волю.
Объяснение простое. Если уж вынуждены оказались освободить цены, надо было сразу зажимать государственные расходы и сбалансировать бюджет. Когда бюджет не сбалансирован, дефицит его приходится закрывать печатанием денег. А это влечет известные последствия: не просто гиперинфляцию, но одновременно обнищание большинства, обогащение немногих. Посмотрите на Польшу, Чехию, где инфляцию после освобождения цен задушили в зародыше. Там нет такой глубокой социальной дифференциации, как у нас, там удалось сохранить более высокий уровень социального обеспечения. Там, кстати, уже давно начался экономический рост, про неплатежи и бартер забыли. Денежной массы достаточно, кредит доступен предприятиям. Почему? А потому, что на преодоление инфляции они потратили шесть месяцев, а не шесть лет, как мы. И при этом не влезли в долги, что бы время от времени облегчать себе отношения с собственным народом.
Слов нет, в России преобразования идут труднее, проблемы здесь больше, «самые большие в мире». Но поэтому и действовать надо было решительней, активней противостоять попыткам тех, кто норовил получить свободу и собственность, не ощутив всей жесткости рыночных, реальных финансовых ограничений, да еще и заработав на неизбежной неразберихе.
Все
