на свободу через три года. А потом еще я отсидел девять лет в федеральной тюрьме. В Атланте.
Рэй сунул окурок в пепельницу.
– Я бы не смог отсидеть девять лет, наверное.
– Я тоже так говорил после трех лет в Анголе. Но все относительно, поверь мне. – Чарли тоже сделал глоток. – Знаешь, как можно пережить длинный срок?
– Как? – поинтересовался Рэй. Он щелкнул зажигалкой – три раза – и закурил следующую сигарету.
– Так же, как короткий. – Чарли поднял стакан.
Рэй улыбнулся и поднял свой. Они чокнулись.
– Гребаный день за гребаным днем, – произнесли они одновременно и выпили.
Проворный бармен тут же выставил на стойку еще пару стаканов. Чарли выложил двадцать долларов. После того как бармен отошел, Чарли заговорил снова:
– Знаешь, что с нами не так?
– Что ты имеешь в виду? – спросил Рэй.
– Наше дело. La Familia[1].
Рэй покачал головой.
– Все стало слишком легко, – сказал Чарли. – Вот взять парня вроде Тони. Молодой, красивенький. Волосы гелем мажет. Он выглядит как актер, который играет мафиози в каком-нибудь сериале. Смотришь на него и сразу понимаешь – этот парень ни разу не мотал срок. В принципе не знает, что такое карцер.
– Он бы за неделю стал чьей-нибудь девкой.
– О чем я и говорю, – кивнул Чарли. – Ты все правильно сделал.
– Сделал что?
– Не врезал ему.
– Это ты про сегодня? Когда мы были в кабинете Винни… то есть мистера Мессины?
– Он не какой-то там долбаный папа римский, – усмехнулся Чарли. – Ты вполне можешь называть его Винни. Но я говорю про вчерашнюю ночь – или сегодняшнее утро, как там это назвать. Короче, когда Тони и этот его болван Рокко прессовали тебя.
– А ты и об этом слышал?
– Я приглядываю за этим местом. По просьбе Старика.
– Я слышал, ты занимаешься не только этим.
– Я ликвидирую проблемы, – подтвердил Чарли.
– А я проблема? – спросил Рэй. Он постарался придать голосу твердость и уверенность.
Чарли улыбнулся:
– Пока нет. – Он снова отхлебнул виски. – Нет, я серьезно. Ты совершенно правильно разрулил ситуацию.
Рэй улыбнулся похвале.
– Он бьет, как баба.
Чарли засмеялся:
– И тем не менее он законный член семьи. Не буду сейчас рассуждать насчет того, почему его приняли в семью и могло ли такое вообще случиться в мое время. Но он в семье, он неприкосновенен, и ты поступил именно так, как было нужно.
– Чего он так бесится насчет меня? Мне платят за то, чтобы я не давал пьяным лапать девчонок и не пускал посторонних наверх. Следить за кассой и офисом – работа Бобби.
– Да потому, что Тони – кусок дерьма. Он прикрывает свою задницу, а заодно и задницу Бобби. Бобби – его человек, как и те двое горилл. Тони
Семья (
