Вроде все складывалось отлично. Но перестройка стала стремительно превращаться в раздолбайку. В газетах начали писать, что Сталин был палачом. Причем с каждым номером выяснялись все новые и новые пикантные подробности. Появлялись необычные версии и экзотические жертвы. Но когда Степа прочел, что, оказывается, и сам Ленин умер не от того, что долго болел после предательского выстрела Фанни Каплан отравленными пулями, а от сифилиса, то понял, что пути назад уже не будет.
К тому времени, а на дворе был 91-й, по городу шатались люди с трехцветными значками на груди. Себя они гордо называли демократами. Взглянув в их светлые, интеллигентные лица, Степа Брыгин понял, что он – демократ.
Поскольку большая часть главных демократов Белогорска состояла из бывших Степиных коллег по горкому комсомола и старших товарищей из горкома партии, то перспективного и свободолюбивого парня с радостью приняли в свои ряды. Теперь он клеил листовки, шельмующие партократов, ходил на митинги к родному горкому клеймить засевших там бывших товарищей, не успевших перестроиться, а попросту не рубивших фишку.
После провала путча ГКЧП Брыгин выбросил припрятанный на всякий случай партбилет. Теперь в новой администрации города он отвечал за протокол. А говоря проще, за организацию банкетов. Его жизнь круто изменилась весенним вечером 93-го года.
Глава вторая
– До завтра, лисенок, – Степа чмокнул в щеку достаточно крупную крашеную блондинку Асю Сверчковскую.
– Пока, любимый, – проворковала девица и, хлопнув дверью новой Степиной восьмерки, направилась к подъезду.
Нужно сказать, что в свои двадцать с небольшим Ася имела массу достоинств в виде приличной задницы, груди четвертого размера и коровьих карих глаз с пушистыми ресницами. Кроме всего прочего, девушка не напрягала интеллектом. И рядом с ней ответственный работник администрации чувствовал себя умным и значительным парнем. Брыгин был влюблен по уши. И называл подругу всякими ласкательно-зоологическими прозвищами, любимым из которых было «лисенок». Хотя если бы с его глаз сняли розовые очки страсти, то можно было легко разглядеть, что Сверчковская больше похожа на молодую крепкую лосиху.
Асеньке Брыгин тоже нравился. Хотя нельзя сказать, что она считала минутки от встречи до встречи. Но девушке уже давно объяснили родственники и старшие товарищи, что в эпоху первоначального накопления капитала главным мужским достоинством являются не античный торс и скандинавские кудри, а денежки и власть. Степа же был мужчина с перспективами. Подруги улыбались все шире и завидовали все сильнее. Дело шло к свадьбе.
Поставив машину на стоянке, Брыгин быстро зашагал к своему подъезду. Было прохладно. Да и в городке в вечерние часы неспокойно. Когда до дверей оставалось несколько шагов, сзади послышалось:
– Э-э, мужчина!
От неожиданности Степа присел и напрягся. Еще секунда – и он сквозанул
