у нее есть специальные ножки, чтобы воткнуть ее в землю, – вмешалась агент. Асов осмотрел маленькую корзинку заполненную ветками темной искусственной елки с фиолетовыми пластмассовыми цветами.
Действительно, снизу корзинки торчали три куска жесткой металлической проволоки.
Александр Емельянович взял корзинку и унес в машину, тетя отсчитала деньги, положив их на стол. Затем она молча стала бродить по залу. В зале остались они вдвоем. В гнетущей тишине Асов стал еще более суровым. Из-под распахнутой на груди дубленки у него выбились края шарфа. Он стал поправлять шарф. Тетя остановилась взглядом на Саше. Они посмотрели друг на друга: их мысли в данный момент были одинаковы. Тетя подошла к нему и стала расправлять его шарф, как бы укутывая в него Асова. Саша произнес:
– Не волнуйтесь, я его быстро сюда верну. Меня никто не остановит. Возможно, тетя подумала, что это будет непосильной ношей для парня, или ей просто вспомнился брат. Возможно, Саша так был похож на молодого брата, что она заплакала. Сдерживая рыдания, тетя ухватила его за отвороты дубленки и несколько раз потянула на себя, как бы силясь что-то сказать или спрятать лицо у него на груди. Но сказать что-либо она не смогла. Все, что она позволила себе, это на мгновенье прижаться головой к груди Асова. Потом она разжала свои руки, молча встала перед ним.
– Пойдемте на улицу, подышим свежим воздухом, – предложил ей Асов, и они вышли из конторы. Тетя упрекала себя за то, что так и не попыталась вовремя заметить, как быстро вырос Асов и в какую личность он превратился из вечно комплексующего, стеснительного и добродушного паренька, каким она его помнила и которого отшвырнула от себя, как милого щенка, пока к нему не привязалась, чтобы не нести за него никакой ответственности. Из этого ребенка жизнь сделала робота без слабостей, у которого очень мало нормальной жизни и который носил эту маску, когда требовала обстановка. Он стал сильной личностью, с непоколебимой волей, и это все, что теперь она знала о нем. В его словах тетя почувствовала уверенность в том, что все будет именно так, как он пообещал. По сути, они виделись впервые за семь лет.
В отличие от всей родни только мама очень хорошо знала и понимала Сашу. Она знала, что, когда ему тяжело, он предпочитал быть в одиночестве. В одиночестве он зализывал свои раны и справлялся с трудностями. Он не принимал сочувствия ни от кого, и только от очень близких людей принимал понимание. Именно поэтому все это время мама лишь неотступной тенью ходила за ним, внимательно следя за тем, когда ему вдруг понадобится помощь. И Асов знал это и, чтобы не обидеть маму, регулярно показывал ей, что не забывает о ней. Он оборачивался, искал ее взглядом, их взгляды встречались, и Асов вновь принимался за дело.
Когда они выходили на улицу, агент сказала Саше:
– Должна подъехать «Газель» с номером три тройки.
Асов в ответ молча ей кивнул. На улице мороз усиливался, и они вновь залезли в джип. Сидели молча. Спустя несколько минут к конторе подъехал грузовичок. Кузов его был обтянут синим тентом. На бортах красовались надписи «Военная похоронная компания» и номера телефонов.
