жизни и не хватает! Следующие его слова донеслись до меня, как угрожающий удар грома:
– Хочу купить этот дом вместе с участком.
Вот и ответ на чаяния моей маменьки. Но мои ли?
Вспомнив о законах гостеприимства, неохотно пригласила его внутрь. В большой комнате стояла старая, так нелюбимая мамулей мебель. Но мне она нравилась – основательная и надежная. Хотя изящества в ней не было ни на грош. Подозреваю, что ее своими руками смастерил кто-то из прадедов.
В центре комнаты стояло большое зеркало, и, увидев свое отражение, я тоже вздрогнула. Если бы я не была твердо уверена, что это я, не признала бы.
На бледном лице пронзительно горели синие глаза. Никогда прежде не замечала, что мои голубые, довольно невыразительные глаза могут быть такими яркими. При этом губы как-то потерялись, вытянувшись в узкую бесцветную полоску.
И все это обрамлялось черной унылой тканью, придававшей коже нездоровый сероватый оттенок. Мне чисто по-женски захотелось скинуть с головы так уродовавшее меня одеяние, и я с трудом удержалась, не желая прихорашиваться. Путь будет так, как есть. Для чего мне становиться краше? Что этот тип меня не узнал, несомненно к лучшему.
Повинуясь взмаху моей руки, Пронин сел за стол и неловко откашлялся. Он явно не рассчитывал на такую необычную компанию.
– Эээ… Вы, то есть хозяйка, не пожалеет, что продали дом. Я заплачу достойную цену.
Мне стало невесело. Хотя мамуля будет рада, конечно. Да и брат тоже.
– А что вы собираетесь делать с домом?
Он небрежно пожал плечами.
– Как что? Снесу, естественно. Поставлю нормальный коттедж. Спуск к реке приличный сделаю.
А вот это он зря. Мне и так не хотелось продавать дом, а теперь я и вовсе в этом уверилась. Вздохнув, медленно пообещала:
– Я передам ваши слова. Но не думаю, чтобы хозяйка продала усадьбу.
Он продолжал меня рассматривать с мистическим интересом, будто невесть откуда взявшийся призрак. С некоторой долей ужаса, а может быть, почтения, не знаю.
Считая, что разговор окончен, я встала. Но гость остался сидеть. Как-то странно покашливая, сконфуженно спросил:
– Вы не знаете, где здесь живет хорошенькая такая девушка? Голубоглазая, стройная, лет восемнадцати? Очень милая.
Таких в округе я не видела.
– Я здесь не живу и никого вокруг не знаю.
Он с сожалением скривил губы.
– Что-то никто ее не знает. Но не с неба же она упала?
Встал и, потеряв ко мне всякий интерес, прошел к воротам. Не глядя на меня, сел в ожидавшую его машину и уехал.
Мне стало досадно. Вот и спасай таких. Ни спасибо тебе, ни до свидания!
С трудом стянув с себя ветхую рясу, аккуратно уложила ее обратно в сундук, и тут меня осенило. А не меня ли разыскивал этот тип? Пусть мне далеко не восемнадцать и хорошенькой меня вряд ли кто назовет, но нужно сделать скидку
