крохи истины. Когда мной определялся состав зарубежных делегаций, мы были с ним, что говорится, не разлей вода. А позже отношения выражались разве что в бурных приветствиях и в гипотетических приглашениях в баню, которые так и не были реализованы. Но иностранцы Лёнечку любят. Не знаю за что, возможно, за бесхитростность и простоту, за некую виртуальную черту характера, которая, не проявляясь, чувствуется. Во всяком случае в гости приглашают именно его. А иногда и мы к нему бесплатным приложением.
Итак, мы идём в гости к Жану, который работая в ИКИ3, познакомился с Инессой, по паспорту русской, но чёрной как смоль и выглядевшей андалузкой. Застолье затягивается. Мы возвращаемся засветло, и на притихших тулузских улицах грохочет русская речь.
Утром на въезде в КНЕС4, где тормозит наш автобус, нас перехватывает Инесса и на глазах у всех вручает нам по пузатой бутылке бренди, как будто рядом нет шефа и мы основными здесь. Её внимание волнует и тревожит чуть-чуть.
И снова Париж – наша перевалочная база на сутки. Отель «Дюк де Бургонь» на одноименной крохотной улочке, в двух шагах от центрального КНЕСа. Многочисленные медики, стрекулист Митичкин с возможными экспериментами, управленец Крутов, неизвестно как попавший в команду. Триер, Николай Семёнов из Главкосмоса, отвечающий якобы за информацию общественности. Гудит отель. А вот и шеф. Он спускается по лестнице, повторяя вслух итоги сделанного и в конце: «Осталась только трахнуть Таисию…» (и опять это всего лишь мой слабый перевод).
Может, в работе и возможно полное единение, когда выходит всё в нужной полноте. Об этом можно только мечтать. Увы, здесь вовсе не так, и всё во мне противится политике «дал-взял».
Париж – перевалочная остановка. Сутки в Париже, день и ночь. Французам мы больше не нужны. Работа закончена. В гостинице там и тут возникают местные сабантуйчики. Возможности тоже – местные. Только шеф и Таисия вчера попали вчера на особом приёме. Утром рассчитываясь мы удивляемся бестолковости Сюливанова. Он плохо считает в уме. Оказывается, пили с шефом всю ночь.
В полночь постучал к нему шеф:
– Выпить есть?
И Лёня достал пузатую инессину бутылку.
Ах, эти ранние утренние сборы: допивается на ходу, дожёвывается. Спускаюсь вниз. В фойе неприкаянный Митичкин – «месье не в попад и не в такт» с истёртым юношескими пороками лицом.
– Ступай наверх, – говорю ему, – там наливают на посошок.
Он кивает, всем видом показывая, что ему на это наплевать и всё-таки спрашивает:
– А кто?
– Крутов, Сюливанов…
Лицо его ничего не выражает.
– …и шеф.
Называю фамилию шефа, и Митичкин бросается наверх.
Опять самолёт и безбрежное сонное царство. Разносят декларации. При заполнении я объявляю, что у меня как раз день рождения.
– Тогда мы едем к тебе, –
ИКИ – Институт космических исследований.
КНЕС – Национальное космическое агентство Франции.
