– очень хитроумной системы. Когда катер причаливает к домашнему пирсу, к корпусу в районе специальных люков, которые пришлось специально под систему прорезать, присасываются выдвижные трубы. По ним трюмные отсеки заполняет вода. Катер чуть притапливается и в таком положении не способен на передвижение. Вода не поднимается в каюту, поскольку резервуар, куда затекает вода, изолирован от всего остального пространства катера. Команду на залив воды можно отдать только с катера, а с компьютера в кабинете на втором этаже подтвердить. Но включить откачку воды из катера и задраить шлюзовые люки можно также только из кабинета, а мне временно это было недоступно.
Оказавшись на причале возле парадного входа, я через канал всмотрелся в набережную, укутанную туманом.
В это время года туман в Петрополисе также обыкновенен, как перекати‑поле где‑нибудь в степях Средней Азии. Сквозь туман пробивался гигантский цифровой экран, возвышающийся на крыше шестиэтажного здания, украшенного вывесками офисов и представительств. Изображение, транслируемое с экрана, туман вымывал, разрушая целостную картинку, но я не стал приглядываться.
Мне требовалось срочно попасть в район Адмиралтейского РАЯ. А сделать это мог, только заказав такси, что я и сделал, воспользовавшись сотовым телефоном.
С цифрового экрана на меня взглянул Киану Ривз из сиквела нашумевшего тремя годами раньше блок‑бастера «Матрица». Стоило бы сходить, да только что подкинутое дельце, похоже, проходило по категории «В. О.», что означало «Весьма Опасное», а такие дела никогда не решались в течение двух часов. На них тратилось от недели до месяца, правда, помнится, однажды мне пришлось выкинуть полгода жизни, чтобы разрешить загадку утраченного завещания.
Такси появилось через десять минут. За это время я успел измерить причал шагами раз десять. Обычно такси не опаздывало, но только не в этот раз. Десять минут для срочного вызова – полное нахальство.
– Пробка на Каменноостровском, – ответил на незаданный вопрос водитель, лишь только я переступил на борт катера.
– Адмиралтейский РАЙ, 12, – сообщил я адрес.
– Вмиг домчим через Васильевский, – пообещал он, отчаливая.
Катер плавно набрал ход и, рассекая волны, устремился прочь от моего дома.
Я задумчиво уставился в стекло. Водитель прочитал мое настроение и за всю дорогу не проронил ни слова, что для таксиста удивительно.
Я не различал пейзаж, проносившийся за окном. Он слился для меня в сплошное цветное пятно, разбавленное молоком. Только когда мы пересекали Неву, взгляд задержался на памятнике капитану Никольскому и старшему офицеру Ограновичу. Они плечом к плечу гордо возвышались по центру Невы на пятачке суши, окруженной золотыми цепями и маленькими стилизованными пушечками, нацеленными на Дворцовую площадь. Надпись на постаменте памятника гласила: «Всегда на страже!» Эти слова я различил даже сквозь туман.
Капитан первого ранга Никольский и старший офицер Огранович – именно благодаря этим двум героическим людям
