к вечеру два слова «it thinks» вновь начали лезть в голову. Я с кошкой в нашем с Верой кабинете; Плюшка дремлет на коврике; Герцог вальяжно развалился на диване в гостиной. Дети что-то увлечённо обсуждают у себя в комнате, Вера читает книгу и пьёт чай на кухне. Обычный такой, мирный вечер.
Я поставил фотоаппарат заряжаться, батареи успели порядком сесть, и поднялся из-за стола. Надо глазам отдых дать.
Фраза назойливо вращалась в голове. Наваждение какое-то. И говорить не хочется: должна же быть сила воли! Я заметил, походив по кабинету, что назойливость фразы тем выше, чем я ближе к шкафу. Там у нас, как говорит Вера, «мусом ный амбар» – вещи, которые отчего-то не поднимается рука выбросить, но и пользоваться ими не получается. Под Новый год мы устраиваем в «амбаре» очередную ревизию, и половина хлама отправляется в мусорный ящик.
Я открыл «амбар» и первым делом увидел висящее на внутренней стороне дверцы зеркало. Старое-престарое, нашли его у родителей Веры, на чердаке их дома. Верина мама рассказывала, что оно досталось им от очень суеверной родственницы, которая была очень рада, что отдала зеркало, маме даже показалось, что дарительница немного побаивалась своего подарка. Обычное такое зеркало, в портретной рамке, в верхней его части зеркальный слой уже истёртый, с чёрными кляксами. А в целом – отличная добыча для старьёвщика.
Мысль пришла в голову неожиданно. Я поставил зеркало на пол, прислонив к стене между шкафом и диваном. Присел перед ним, помахал рукой отражению. Фраза назойливо вертелась в голове, сводила с ума.
– «It thinks», – сказал я вполголоса. И сразу же отпустило.
Я не сразу осознал, что по ту сторону зеркала сидит… Плюшка. Сидит и смотрит на меня, внимательно так; всегда так делает, когда хочет, чтобы с ней поиграли.
Я медленно поднялся на ноги, и оглянулся. Плюшка действительно сидит, но на коврике, на столе. Встретив мой ошалевший взгляд, кошка спрыгнула и подбежала ко мне. И тоже подошла к зеркалу и, медленно протянув лапу, прикоснулась к мордочке своего отражения. Отражение отпрянуло, и, пройдя налево – для нас направо – явно заглянуло за «своё» зеркало там, у себя. Плюшка немедленно сделала то же самое. Некоторое время кошки, настоящая и зазеркальная, носились, видимо, понять пытались, куда делась та, вторая. Затем замерли, почти друг напротив дружки. Изредка поворачивали голову и встречались со мной взглядом.
– Вера?! – я опомнился. Надо хоть кого-то позвать, чтобы увидели. Не слышит. Я не хотел далеко отходить, протянул руку, и стараясь не отводить взгляда от зеркала, взял фотоаппарат. Освещено хорошо, вспышки не потребуется.
Получилось! Обе кошки в кадре в разных позах.
«Зазеркальная» Плюшка встрепенулась, оглянулась и мяукнула, глядя мне в лицо – звука я не услышал, и на том спасибо. Затем сорвалась с места, пулей метнулась куда-то в дальний угол комнаты, в зеркале её уже не увидеть. «Наша» Плюшка посмотрела мне в лицо, и тихонечко мяукнула.
По ту сторону зеркала стало темнее. Словно освещение – люстра – постепенно гасло. Я опомнился, сбегал к столу, закрепил прищепкой камеру
