отнимаем тебя сим приговором как нераскаявшегося еретика от нашего духовного суда и передаем тебя светской власти для исполнения воли Господа, заключающейся в сожжении тебя на костре.
Закончив произнесение этого стандартного текста, епископ поднял голову и с ужасом увидел, что на лице приговоренной появилось некое подобие улыбки. Ничего более кощунственного перед лицом суда Господня и вообразить было невозможно.
– Приговор должен быть приведен в исполнение не позднее последнего воскресенья сего месяца, 1572 года от Рождества Христова.
Эти последние слова не имели никакого значения, так как все трое знали, что приговор исполнят уже завтра. Благочестивый человек – городской голова уже заготовил вязанки хвороста и вкопал на площади столбы, ожидая только окончания процесса.
Инквизитор и епископ оттащили осужденную в камеру, где ждали своей участи еще шестеро подозреваемых. Они сидели вдоль стены, закованные в тяжелые колодки, и молчали. Лишь одна, заслышав скрежет ключа в замке, принялась неистово кричать, моля о пощаде, но, видимо, Бог не слышит, предавших его, потому что, ни епископ, ни инквизитор не почувствовали ни капли жалости.
Дверь захлопнулась, заглушив крики женщины.
– Господь всегда сумеет исторгнуть правду из нечестивых уст, – сказал инквизитор довольным голосом, когда они вернулись в комнату с узкими окнами и наконец смогли расслабиться, опустившись на лавку.
Епископ снова отпил вина, чтоб немного взбодриться. Он чувствовал, как глаза его закрываются, но требовалось еще дойти до комнат, в которых благородный городской голова оборудовал им ночлег на все время пребывания в его городе.
Правда, существовало еще одно тайное место, именуемое «сераль», о котором не знал никто, даже голова. Инквизитор создавал нечто подобное везде, где ему приходилось работать, и епископ не препятствовал этому, как, впрочем, и многому другому, допускавшему двоякое толкование с точки зрения Инструкции. Однако сам он, почитая более строгое отношение к христианской морали, не считал возможным не только посещать сераль, но старался даже не интересоваться, что там происходит.
– Ты знаешь, брат, – инквизитор налил вина, разложил на столе брынзу и куски вареного мяса, – что у ведьмы есть дочь? – он отломил изрядный кусок.
– Нет, – епископ уже забыл о ведьме и думал о том, как бы быстрее добраться до постели.
– Полагаю, необходимо завтра же доставить ее на допрос. Я не допускаю мысли, что она также не является ведьмой. Ядовитое семя должно быть искоренено полностью.
Епископ посмотрел на него осоловелым взглядом. Ему было все равно, что произойдет завтра – главное, на сегодня все их богоугодные дела завершены с честью.
– Брат, не обессудь, если я пойду, отдохну, – сказал он, – а завтра мы решим и этот вопрос.
– Во истину, праведные слова. После трудов во имя Господа нам всем положен отдых. Да благословит тебя Господь.
– Аминь, –
