сказали добрые кошачьи глаза.
Что же, тогда возьмём большой зелёный термос, напиток там ещё горяч, самой правильной для прохладного утра температуры. А на улице не жарко, солнца нет. И это очень хорошо, не люблю жару.
В этом капитальном доме из толстенных сосновых стволов, рубленых в лапу, есть очень просторные сени и три комнаты: огромная горница-светлица, которую я по-городскому упрямо называю залом, и два помещения поменьше. Их я не использую в качестве жилых, предпочитая обитать здесь, в зале, где всё красиво и в любой день уютно. В одной из комнат устроил чистую кладовую. Вторая меблирована, там имеется высокий платяной шкаф и письменный стол у окна, два мягких стула и диван-кровать. Сам не знаю, зачем мне эта комната нужна в таком виде, неужели подсознательно жду гостей, которые могут остановиться на ночь? Странно. Не жду.
Спутниковой антенны у меня нет, как и телевизора. Есть хороший рабочий ноутбук, на котором я набиваю тексты. Изредка оживает радиостанция на столе, с помощью которой можно поймать на средних частотах что-нибудь китайское, передатчик посёлка здесь не ловится. Для электрической повседневности обычно хватает двух солнечных панелей на крыше, бензиновый генератор работой не перегружен.
Окна дома выходят на три стороны света. То, что врезано в торцовую стену сруба, глядит на юг и реку Таймуру. Окно нависает над крутым скальным обрывом, и подобраться к нему в принципе невозможно, ни сбоку, ни снизу. Именно поэтому я никогда не закрываю его тяжёлыми ставням, которые здесь анкерами притягиваются сквозь стену. Вернувшись полтора месяца назад из Каменных Крестов, я обнаружил, что стекла именно этого окошка, как и ожидалось, вынесло к чертям собачьи взрывной волной. Кот, встретив меня возмущенными воплями, потом долго ходил рядом, весьма эмоционально выкладывал свидетельства о чрезвычайном происшествии, рассказывая, чего он тут, несчастный, натерпелся без хозяина. Усатый постоянно ворчал и показывал толстой лапой на крупные треугольные осколки стекла, густо усеявшие пол.
Большие сени, которые я не менее упрямо называю прихожей, имеют два выхода. Главный из них ведет на большое крыльцо под козырьком. Если в тайге может быть парадное, то это оно.
Вторая дверь выходит на закрытый двор хозяйства северного типа, замечательная это вещь, скажу я вам! Зимой в просторном крытом дворе можно жить и делать многие дела, не выходя на улицу в сильные морозы или в пургу. Здесь, перед двустворчатыми распашными воротами стоит «Монстр», а за ним организовано нечто вроде мастерской: верстак, стеллажи, утварь, бензогенератор… Вдоль длинной стены двора радует глаз большущая дровянка с запасом сухих поленьев. Отсюда можно попасть в небольшой амбар напротив, также забранный под единую крышу, и где в помещении с отдельными воротами до ноября спит мой снегоход «Yamaha Viking 540», настоящая легенда среди охотников. Транспорт надежный и проходимый, как танк Т-34, прёт даже с прицепом массой до полутонны, а без него вообще летит. Двигатель обеспечивает высокий момент уже на низких
