был сначала сбить ее с ног. И тогда уже откусить голову. Но других укусов у нее вроде не было… Или было? А, народ?
– Нет, ничего не было, – ответил Олег.
– Либо он такой гигантский, – предположила Анька, – что подполз, чуть привстал на задние лапы и – ам! Дело в шляпе.
– Анечка, что за ужасы ты говоришь! – набросилась на нее Бордовая. – Я тебя не узнаю!
Да и сама Анька начала трястись, когда осознала сказанное ею.
Я же едва подавила усмешку.
Сан Саныч вытаращил глаза:
– Аня, что же это за чудище тогда такое? Если может стоять на задних лапах и отгрызать головы спокойно? Только в сказках такое… чудище лесное!
– А у нас песчаное, – гыгыкнул Витька.
– Нет, джунглевое, – поправил Вова, вытряхивая из длинных волос песок. Лучше бы голову вымыл. А то весь этот песок теперь на обеденном столе.
– Ребята, я вас не узнаю! – подскочила Любовь Поликарповна и начала крутиться вокруг своей оси, протягивая руки к каждому. – Как можно смеяться в такой момент? Вы все монстры! Нужно думать о спасении! Вдруг это существо придет сюда? Вы об этом не думали?
Все молчали, тогда она обратилась взором и руками к одному Олегу Владимировичу.
– Оно побоится, здесь много людей, – пришлось ему что-то ответить.
– Вы так хладнокровны все время! – рявкнула на него и села. – Ну а если не побоится, что тогда?
– Тогда мы все покойники, – согласился Вова, стряхивающий теперь песок со стола на землю, словно в послушание моим невысказанным упрекам.
– Все мы не умрем, – спокойно возразил Олег Владимирович. – Кто-нибудь обязательно останется.
Остров, день 6-й
Эту ночь мы не спали. Мы жались друг к другу, всматриваясь в непроглядную темень окружающей среды в наивных помышлениях успеть среагировать на приближение опасного, непознанного зверя и тем самым сохранить себе жизнь. При этом понимали, что не сумеем его разглядеть. От этого весь организм поглотил тревожный, неприятный страх. Когда я закрывала глаза и погружалась в короткий сон, мне чудилось, будто мою голову заглатывает мифическое животное наподобие индийской Макары – с головой крокодила, туловищем дельфина и рыбьим хвостом. Я тут же просыпалась, чтобы вновь ощутить себя одним из восьми соплеменников, трясущихся от ужаса и готовых в любую минуту начать неравную схватку с гигантским хищником в нелепой надежде его отпугнуть.
Так продолжалось до утра.
Когда уже зиждился рассвет, я малость прикемарила, а очнулась от звука громкого чавканья над ухом. Оказалось, что Скелет доедал последний банан, ни у кого не спросив разрешения. Вован взирал на то беспристрастно (очевидно, все еще был уверен, что все мы умрем, так зачем тогда есть), а Кудрявая – с чувством легкой зависти. Бордовая и Саныч дремали. Виктор ходил по берегу возле кромки воды – взад-вперед, как делают чаще всего душевнобольные, а Бравый Генерал восседал под свой излюбленной пальмой в десяти шагах от нас.
Еще
