style="font-size:15px;"> Непослушными пальцами вытащил из-за голенища нож, начал строгать ветку. Поначалу процесс продвигался относительно легко – внешний слой, размякший от нескончаемых дождей, поддавался будто пластилиновый. Но потом дело дошло до не затронутых влагой слоев, и вот тут моим замерзшим рукам пришлось несладко.
Отвлекая голову от безнадежных мыслей, начал вспоминать дедушку-инструктора и его рассказы о миллионе способов разведения костров. Жаль, что этого старика сейчас рядом нет. Ему плевать, что весь мир вымок на три метра вглубь. Что нет сухой травы или бересты на растопку. Он из тех людей, которые на дне моря шашлык приготовят, – моих проблем даже не заметит.
Быстрее, Дан, быстрее. Надо успеть добыть огонь, пока с неба опять не полило. Тогда все твои приготовления вмиг отсыреют, и это конец – сил на новую попытку не осталось.
Как ни трудно было, но кучка чистой стружки разрослась до габаритов небольшой горки. Все, этого должно хватить. Теперь нужны дрова посерьезнее. Будь у меня силы, наколол бы мечом. Не топорик, конечно, но за неимением стюардессы любят пилота. Сил нет – придется импровизировать. С пояса снял второй нож. Боевой: толстое лезвие сужается к острию, образуя стальной клин. Хорошая штука, если надо проверить, нет ли чего-нибудь интересного под ребрами недруга. А вот хлеб резать таким неудобно.
Приставил кончик ножа к изрезанной палке, заехал по рукоятке булыжником. Еще раз, и еще, забивая в древесину, раскалывая по волокнам. От камня отлетел осколок, до крови ужалил в щеку, но я не обратил на это внимания.
Успокоился, лишь заготовив кучку колотых сухих палочек. От них разгорится сырятина, которой под деревом полно, – даже такой доходяга, как я, легко насобирает.
А теперь самый сложный пункт программы…
Спичек у меня не было – в этом мире они неизвестны. Это и к лучшему – промокнув, они приходят в негодность в отличие от огнива.
Огниво… Еще до того как взялся за дрова, отцепил с пояса кожаный мешочек с приспособлениями для разжигания огня, разложил на сухом камне. Вода в него толком попасть не успела, но и пробравшихся единичных капель хватило, чтобы вызвать у меня нехорошие предчувствия. Пора проверить, повезет ли мне хотя бы в этом.
Полоска железа с насечками: кресало – грубое подобие напильника. И увесистый камень – подозреваю, что это пирит. Клочки обугленных тряпок, комок высушенного мха, непонятный пористый кусочек черной массы, очень легкий – все это барахло называется «трут». В теории попадание искры на него приводит к немедленному возгоранию. На практике…
Напильник-кресало в левую руку. Пальцем прижать к железу «колбаску» из завернутого в обгоревшую тряпицу мха. Пирит в правую ладонь, прицелиться, ударить. И огласить округу выражениями, свойственными специфическому слою пласта русского языка. Даже замороженным конечностям больно, если по ним стучат камнем.
Вторая попытка. Блин! Дан! Ты же ловкий парень!
