тогда рухнут все его надежды вернуться в лагерь и урвать до рассвета несколько часов драгоценного сна.
Когда Эмма наткнулась на его спину и едва не сбила их обоих с ног, Джейми с раздражением, грозившим перерасти в ярость, обернулся:
– Черт возьми, женщина, если ты не ускоришь свой шаг…
Но одного только взгляда на Эмму Джейми оказалось достаточно, чтобы понять, что она не специально замедляет их движение. Прикрыв глаза, она шаталась от бессилия. Джейми вдруг увидел, что у нее подгибаются колени.
Проклиная собственную тупоголовость, он бросился к ней и успел подхватить, как ребенка, на руки, не дав упасть. В ответ раздались невнятные возражения, и Джейми понял, что она на самом деле выбилась из сил, а вовсе не пытается разозлить его. Глаза Эммы были закрыты, на бледных щеках еще ярче проступили веснушки. Было понятно, что дальше двигаться она не сможет, ни на своих ногах, ни у него на руках. Другого выбора нет, надо устраиваться на ночлег.
С величайшей осторожностью он опустил Эмму на землю и прислонил к поваленному дереву, а сам принялся собирать дрова, чтобы разжечь костер. На этих низких склонах горы не было никакого укрытия, кроме густых зарослей осин и вечнозеленых деревьев. Здесь не было даже заброшенного сарая или хижины скотовода. Джейми воспользовался стальным трутом, который всегда носил с собой, чтобы поджечь ворох валежника, и повернулся к Эмме. Она по-прежнему сидела с закрытыми глазами, привалившись к поваленному дереву, замерзшая, несчастная и выбившаяся из сил. Красивое платье превратилось в лохмотья и напоминало паутину; подошвы туфель местами протерлись до дыр, и стройные ноги были истерты в кровь и покрыты синяками и ссадинами.
Вряд ли какая-то женщина заслуживает такой день бракосочетания или такую брачную ночь. Она была совершенно неподвижна. И это тревожило Джейми намного больше, чем если бы она безудержно дрожала всем телом. На губах появился легкий оттенок синевы. Это были те самые губы, которые еще совсем недавно горели и трепетали от его поцелуя, приглашая исследовать влажные глубины ее рта.
Тело Джейми пронзила волна предательского желания, и он провел рукой по волосам, ненавидя себя за собственную беспомощность. Он привык присматривать за своими людьми, но то была выносливая команда, закаленная, как стадо горных баранов. Они не столько нуждались в защите или уходе, сколько в том, чтобы объединиться вместе.
Он отправился в погоню за ней, не прихватив ни куртки, ни накидки. Чтобы согреть ее, в его распоряжении был только костер и тепло собственного тела. Но после той глупости, которую он совершил, поцеловал Эмму, ему меньше всего хотелось – или нужно было – ночевать вместе с невестой Хепберна.
Глава 8
Эмма очнулась от сна, ощущая себя так, словно она окутана очаровательным коконом тепла. Она привыкла просыпаться и чувствовать прижавшиеся к ее ногам холодные ноги Эрнестины или уткнувшийся ей в ребра маленький локоток Эдвины. Сейчас
