мир
Если от той же проходной НИИ пойти не направо, а налево, то попадёшь на первый стенд управления спутниковой ориентацией. На полифилярном подвесе вращалась платформа с первой системой управления. Это было странное гигантское сооружение. Чтобы избежать влияние соседнего уличного транспорта, на нём работали по ночам и его сотрудники своей молчаливостью, замкнутостью и убеждённостью в своей культовой нужности походили на средневековых звездочётов.
В один из дней осени 1958-го года к НИИ-1 подкатил зим Королёва. Ему и замам его демонстрировали технический задел коллектива Раушенбаха и в первую очередь стенд на полифилярном подвесе с работающей системой управления.
Для управленцев ракетой стенд выглядел несерьёзно. И прибывший с Королёвым зам его Борис Евсеевич Черток, чтобы разрядить обстановку, сказал, глядя на стенд: «А если пнуть его ногой?» И этим вызвал скрытое возмущение работников этого стенда, по сути дела стендопоклонников, священнодействующих со стендом по ночам.
Рядом со стендом трудились специалисты нового тогда направления – создатели электронных схем на транзисторах. Одного из них помимо Аркадия Звонкова я знал и прежде. Этим вторым был для меня Толя Пациора. Пару лет назад студентами мы вместе с ним плавали в узкой ванне под трибунами открытого плавательного бассейна в Лужниках. Толя был мужественно красив можно сказать западной красотой, под Джемса Бонда, так что в московской парикмахерской, с которой рядом он жил, выставили в витрине рекламой его портрет.
Толя был одним из редких связующих звеньев Лихобор с Подлипками в качестве создателя блока СРБ (счётно-решающего блока), управляющего первой системой космической ориентации и управления движением. Он ездил в Подлипки, куда для ускорения проектная документация доставлялась за пазухой или на животе за поясом, как говорили «животным» путём. Через посты проходной особо секретной королёвской фирмы схемы на миллиметровке выносили, засунув под ковбойку. И однажды при выходе Толю, что называется, засекли. Поднялся шум-гам и под конвоем его доставили к руководителю предприятия – Королёву, который поинтересовался больше сутью схем. Ликбезом дело и закончилось, хотя могло получить обычный для тех времён строгий резонанс.
Никаких ранговых разделений тогда в отделе не было. Начинающий новичок мог оказаться в столовой за одним столом с профессором Раушебахом и порассуждать с ним о чём угодно. Услышать, например, от него, что второе блюдо разумней есть первым, потому что в жидком из-за большей теплоёмкости дольше хранится тепло, и высказать своё «просвещённое» мнение.
Работали и по субботам. Отличием от будней было только то, что столовая была закрыта, а на лестнице главного здания торговали пончиками с повидлом. Всё было обычным и будничным. Необычной была тематика.
Было всё, присущее молодости: увлечения, дружеские пирушки и коллективные застолья, стенгазета, футбольная команда «ЦСКА БэВэ», гимн отдела, сочинённый остроумным Юрием Спаржиным
