истина, затверженная с малых лет всеми советскими школьниками, какой была и я, восстаёт против войны. В сердцах людей всей Земли должна вечно жить память о жертвах фашизма во имя мира на земле.
Кроме русских узников в лагере германского города Любек были поляки, французы, голландцы, бельгийцы и в стороне от лагеря расположили русских военнопленных. «Французы, голландцы и бельгийцы ходили по лагерю свободно, им было разрешено.
Лагерь находился на окраине города, возле канала, по которому ходили маленькие пароходы.
Полякам и русским в город ходить не разрешалось, нас не считали за людей, особенно русских…
Но, слава Богу, сейчас мир, и родится внук тёти Таси.
Своего сына тетя Надя и ее муж назвали Саша, он родился красивый, кудрявый, как тётя Тася. За кудри она и была отправлена в концлагерь, – похожа на еврейку.
Саша у тёти Нади родился в браке. Удалось-таки очаровать Надежде Кузминичне боевого парня и убедить его в своей необходимости присутствовать в его жизни.
Но вот в какое время пришлось жить Саше… Кругом кадровые войны, где только не работал: и на радио, и в редакции… Хорошо, не пришлось с высшим образованием идти работать в торговлю, – большей подлости от мира нельзя ожидать… Это хоть и отдалённо, но напоминает концлагерь: везде начальство звереет от правильной речи и чётко высказанных убеждений, им надо рабского подчинения, согнутых спин и преклоненных голов. Чем хуже говорит подчинённый: больше речевых ошибок, или даже говорит на диалекте, – тем легче его речь переносить работодателю и чувствовать при этом свое превосходство. Фильмов о фашистах насмотрелись и вошли в роль, или того требует варварская гордость и стремление ощутить свою власть? Как же трудно ежедневно выходить на работу, зная, что там ждут оскорбления и откровенные издевательства… Почти так же, как военнопленным, узникам концлагеря в городе Любек, было невыносимо идти утром на огороды фашистов полоть их овощи и терпеть унижения и пытки.
Однажды работая в кадровом агентстве, я в полной мере ощутила чудовищную несправедливость, даже насмешку судьбы, когда мне показали полки с резюме соискателей на несуществующие вакансии, созданные для «перемалывания», – этот социологический термин я услышала от одной журналистки, родители которой были докторами социологических наук и работали в университете, а следовательно, они поддержали идею перемалывания общества для воспитания других людей, которые смогут жить в другом социальном строе. От пола и до потолка все стены одной из комнат кадрового агентства были плотно заставлены папками с резюме соискателей, многие из которых не выдержали нагрузки, умерли без куска хлеба в доме, или стали нищими, бомжами. Вот где современный концлагерь-то… А в это время в редакции биржевых газет велась подпольная торговля открытыми вакансиями, в которых нуждались люди, всем же хотелось
