Лена пошла дальше.
– А ну, вернись! Я запрещаю! – голос отца обрел твердость, но Лена-то знала, что на этой грозной ноте все воспитание и закончится, поэтому кивнула.
– Уж, конечно! Все, пап, чао. Я не до утра – часов до двух. Целый день учила – можно ж хоть чуть-чуть отдохнуть?
Видимо, последний довод все-таки произвел впечатление, потому что отец, хоть и скептически покачал головой, но сказал:
– Хорошо, отдыхай. Но чтоб не позже двенадцати…
– Да сдам я твой экзамен, не парься, – перебила Лена, прекрасно зная, что к двенадцати, точно, не вернется.
– Ох, доиграешься! – правда, кому адресовалась эта угроза, неизвестно, поскольку за Леной уже закрылась дверь.
Отец заглянул в комнату, словно надеясь, что ушел некий фантом, а дочь тихонько сидит и грызет гранит науки, но увидел лишь диван со сбитым в комок покрывалом, валявшийся на нем учебник и огрызки на полу.
– Нет, Марина приедет, будем что-то решать. А то у нее бизнес, у меня, работа; в итоге дочь воспитывает какая-то Вика.
Лена, тем временем, садилась в маршрутку, мысленно уже окунувшись в атмосферу предстоящего праздника. Хотя, по большому счету, праздник-то предстоял самый обычный, ведь в «Отвертке» они зависали почти каждый день; в этом была определенная прелесть, так как все их знали, от охранников до диджеев, но настоящий-то праздник – это ж когда «Ах!..» и сплошной фейерверк впечатлений! Такого у Лены пока не случалось, хотя и девятнадцать лет – не слишком много, чтоб огорчаться по этому поводу.
Вика жила в десяти минутах ходьбы от кафе, поэтому давно сидела за столиком, когда Лена плюхнулась в белое пластиковое кресло и первым делом достала сигареты. Курить она начала еще в школе, старательно маскируя мятной жвачкой каждое «маленькое преступление»; сейчас, став взрослой, она бросила глупую конспирацию, но и открыто не курила, чтоб не нарушить баланс сложившихся в семье отношений. Зато когда родители два года назад купили новую квартиру, она выторговала себе комнату с балконом, куда можно выскакивать, не оставляя в помещении предательский запах дыма.
– Блин, отец весь день дома торчал – и не покуришь спокойно, – она с удовольствием затянулась, – по «Ягуару»?
То, о чем они говорили дальше не поддавалось конкретизации – наверное, это называлось «за жизнь», а жизнь такая штука, что хоть, с одной стороны, она скучная и однообразная, но, с другой, в ней вечно происходит столько всего, подлежащего обсуждению, что два часа – это даже и не срок! За разговором по два «Ягуара» улетели незаметно, и к десяти, когда клуб начинал работать и девушек запускали бесплатно, они смешались с толпой таких же экономных любительниц веселья.
На фейс-контроле стоял Глеб, Ленин «добрый ангел», охранявший ее в любых ситуациях и в любом состоянии; наверняка парень мечтал получить благодарность за свои труды, но Лене он не настолько нравился, чтоб начать с ним спать. Зато его присутствие придавало уверенности, и оглядывая медленно заполнявшийся зал, Лена предложила:
– Ну
