когда-нибудь любили?
– При чём здесь это?
– Понятно, не любили. А ведь стихотворение о первой юношеской влюблённости. Мы ушли в горы. Ушли от всех. Остались вдвоём. Поэтому тишина. Я растерян. Она без умолку болтает. И я пытаюсь ее обнять. Это очень личное. Не стоит в этом копаться.
– Но вы же пишете для людей. Вы же приносите в газету. И при чем здесь личное-неличное? Я о русском языке. Написано безграмотно.
Архип почувствовал, как сердце сдавливает гнев. Где этот сорокалетний юнец нашел в его стихах ошибку? Стихи проверяла Нинелечка, а она учитель русского языка и литературы от Бога! Расплескивающееся возмущение жгло грудь и мешало говорить. Коварный Некрасов этим воспользовался.
– Начнём с рифмы. «Тихо» и «лихой». В принципе, если во втором слове ударение делать на «о», все нормально, но ударение с вашим ритмом падает на «и» – вот вам первая абракадабра. Дальше «вдвоём вместе с ней» – такого количества ненужных уточнений я не помню даже у самых лютых графоманов нашего города. А «ее руки в ладони в свои»! Что? Была вероятность взять не ее руки и не в свои ладони? Или вот еще: «жаром страстей» – разве не чувствуете, как пошло, избито звучит?
Архип не выдержал:
– Отчего же пОшло?! Никаких непристойностей я в стихах не употребляю! Не надо приписывать мне то, чего нет. Что касаемо рифмы, возможно, вы в чем-то правы. Я не изучал рифм. Пишу, как сердце подсказывает. Но у меня богатый опыт чтения. Я перечитал всего Лермонтова и почти всего Пушкина. Я читаю современных поэтов. Люблю Высоцкого…
– Хорошо! Однако, если хотим развиваться, будем честны. Огрехов много. Такое печатать нельзя. Доработаете, приносите.
И отвернулся к монитору.
Архипа охватила невыносимая усталость. Где они таких штампуют? В каких институтах? Вроде бы всего-ничего пообщались, а выжал, гад, критик, всю энергию. Вампир литературный.
Якоба взял папочку, пошел к двери. На пороге, в отличие от местных хамов, сказал очень вежливо:
– До свидания! Всего хорошего.
В фойе о чем-то спорила с администраторшей уже знакомая Ирина.
– Ну как? – заметила она Архипа.
– Отказал.
– Я и не сомневалась. Он всем отказывает. Только не отчаивайтесь! Все меняется. Будет и на нашей с вами улице праздник.
глава третья
Три часа потолка. Старый, в разводах и бурых потёках, неровный стыками плит, барьер между Архипом и Небом.
Якоба летел вокруг земной оси со скоростью 1275 километров в час, лежа в кровати на спине, раскинув руки. Относительность времени постулировалась сознанием, как абсолютная истина. Банальные фразы о том, что времени просто нет, а момент вечен, стали реальностью. Школьники определили бы это состояние фразой: «Архип тупил», но такая приземленная формулировка не учла бы глубочайшие аспекты трансцендентного переживания, сильно отличавшие сущность того, что чувствовал Якоба, от того, что переживает типичный тупящий школьник.
Движение ума, так нелюбимое восточными мистиками, остановилось не путем сложных духовных практик, а лишь сильным душевным напряжением, встряхнувшим
