сквозило раздражение.
Не будь ей так плохо, Элья бы рассмеялась. Это он Арше? Ревнует, что ли? Кому она, человечка чумазая и завшивевшая, нужна?
– Таки город, город-таки! – застрекотала та. – А ты сам, сам-таки по шлюхам пойдешь? Зенки твои бесстыжие!
Они еще долго ссорились, как-то глупо, бессмысленно, как могут только икке, пусть и человеческого рода. И Элья, устав от чужих ссор, отползла в угол. Устроившись в полуметре от прутьев, она попыталась дотянуться до них правой рукой.
Получилось.
Пальцы левой схватили воздух. Ничего. Элья повторит. И будет повторять столько, сколько понадобится. Без крыльев жить невозможно? К демонам теории умников вроде проклятого Ваабе.
– Спокойно сиди, – велела, заглянув в повозку, Арша. – Завтра торговать будем.
– Жуть жуткая! Тварь редкая! Серошкурая! Живая крылана! Всего за полмедяка на погляд, еще «жеребка» – тухлятиной кинуть, два – тыркнуть палкой, только не до смерти! – Арша верещала, умудряясь перекрикивать ровный гул рыночной толпы. Голос ее вызывал рвотные спазмы и отвращение к себе.
Элья тряхнула головой и от слишком резкого движения едва не упала. Проклятье!
– Крылана! В живку, какова она есть! Всего за полгроша на поглядеть!
Пусть глядят. Кидают. Тыкают. Элье плевать и на них, и на их ненависть.
Из щели высунулся крупный жук. Его надкрылья проблескивали прозеленью, а короткие усы настороженно щупали воздух. Вот жук пополз по земле, шустро перебирая лапами. Элья попыталась накрыть его ладонью. Почти вышло.
Жук – не прутья. Шустрый. Тем лучше.
– Господине! Живая тварь! – Арша завела свое. И от окрика этого жук замер, позволяя поймать себя.
Получилось! Жук под рукой ворочался, щекотал ладонь, шевелил надкрыльями и грозно пощелкивал, но вырваться не мог. А вот Элья могла его раздавить. Или оторвать крылья и бросить, чтобы жук медленно подыхал среди других жуков…
Она подняла руку и, почти позволив доползти до дыры в полу, снова накрыла, но уже левой.
Определенно, координация улучшалась. Жаль, что клетка слишком тесна, чтобы встать. На четвереньках Элья передвигалась почти нормально, разве что влево слегка заносило. И от резких движений руки подламывались.
Интересно, если жуку крылья оборвать, он тоже начнет спотыкаться?
– Господине! Изъявите милость! Крылана, всего полжеребка! Живая!
– Что, прямо там? – Эта тень – высокая и уверенная, и Аршина перед нею гнется, едва ли не стелется по мерзлой земле. – Живая склана?
Элья попыталась перехватить скользкое жучиное тело. Пальцы слушались плохо. Это из-за крыльев или из-за холода?
– А то! Живая! Совсем живая! Таки не сдохла, – последние слова Арша произнесла с явным недоумением. – Сами, сами, господине, убедитеся. Полгроша всего.
Полог скользнул в сторону, впуская в палатку свет. Тонкий луч растянулся ослепительно-белой полосой, лизнул прутья решетки, резанул по глазам,
