Она, не оборачиваясь, сказала, что я её больше не увижу. От серьёзной озабоченности её голоса я застыл на месте. А она ушла быстрее обычного.
Она никогда не останавливалась возле меня, но всегда замедляла шаги и ласково смотрела мне в глаза. Увидела раскрытую тетрадь формул:
– Жизнь сложнее теорем, умник!
– Поэтому я и нырнул в математику!
Я насмешливо демонстрировал девушке, что торчу в этой браззерии каждое утро только из-за неё. Удобно прятать правду в ножнах иронии: обычно шутки лживы и отводят глаза.
– Почему ты всегда один? Где твоя подружка?
– У меня уже есть девушка – это ты!
Вот – стукнула чугунная калитка, и рыжеволосая быстро зашагала по улице, в такт моему ускоряющемуся сердцу. Девушка повернула голову и поймала меня улыбкой. Сегодня мне подавать мяч:
– Ты похожа на весёлую утреннюю птичку!
– Почему же ты не насыпал вокруг себя крошек? – мгновенно отреагировала она. Умница, за словом в карман не полезла. Я бы полез.
Я проводил её стройную фигуру взглядом и телом, ощущая шампанские иголочки в груди. Является ли эта голубоглазая девушка в приятно тонких брючках искомым доказательством Теоремы? Вот только какой – Первой или Второй?
Девушка скрылась за углом, а я вздохнул, взял толстую белую чашку со стола и стал допивать остывающий чёрный кофе с бледно-оранжевым круассаном. С катушек ты скоро съедешь, братец, со своими Теоремами…
Встав с затрещавшего плетёного стула, я взял почти пустой портфель и не спеша двинулся по бульвару к Сорбонне. В бледном застеколье витрин скачками заскользила худощавая, даже тощая фигура в распахнутом широком плаще. Серые глаза, светлый короткий бобрик, впалые щеки, тонкие нос и губы.
Наверное, что-то есть в этом зазеркальном типе. Иначе – зачем девушка транжирит на меня утренние реплики?
Мне говорили, что я симпатичный. Кого благодарить? Моей метрике «родители неизвестны». Воспитанник государственного Интерната. Стриженые головы ребят. Ожидание подножки. Одиночество в толпе. Драка как точка сборки неверного общественного внимания. Главный пейзаж жизни – экран. Абстрактный мир навсегда верных уравнений и изящных поверхностей. Предсказуем, не подл. Прелесть.
После колледжа я переехал в мансарду шестиэтажного корабля у зоопарка. Дёшево – рычание зверей. И запах иногда доносит. Зато – морской вид на парижские крыши. Зелёный росток из забытого глиняного горшка. Неожиданный пушистый снег на балконе. Свой дом. Не понимаю почему, но это исключительно важно для меня. Каменная ракушка для мягкого моллюска.
Впереди меня по тротуару шла странная пара: остроносая худая женщина и плотный пожилой мужчина в зелёной шляпе и с большой коробкой на плече. Остановились.
Человек в шляпе ловко пристроил короб на деревянный штырь, принялся крутить боковую ручку – и громко раздались странные жалобные звуки. Женщина стояла рядом, задрав голову, и внимательно водила
