Привыкайте, – он на удивление спокоен. – Да и едем-то мы из Видного. А вы и не заметили? Из Подмосковья. Ну, вам простительно, вы не москвичка – петербурженка!
– Да, какая я петербурженка! Три года прожила в Питере, родилась в Омске – далее вся страна. Вспоминать не хочется!
– Ну, как-нибудь расскажете.
Продираемся через забитый город, ненавязчиво звучит Dire Straits, курим, молчим, каждый в своих мыслях…
Наконец подруливаем к вчерашнему офису. У дверей толпа народу – всех кинули, двери закрыты и опечатаны. Все дружно отправляемся в ближайшее отделение, писать заяву. Оно за углом.
В полиции у всех берут заявления и обещают разобраться. Он смеется:
– Ну, в следующий раз будьте в Москве поосторожнее. Не из деревни приехали – из Питера.
Мне стыдно, меня кинули, как лохушку. Я злая – на себя, на всех, на него. Чего он ржет?
– Ну и куда мы теперь? То есть, куда мне?
– Мне надо в аэропорт, я сегодня уезжаю. На месяц, может быть на два, вы можете пока пожить у меня.
Так, он же не взял ничего, только свой дурацкий саквояж! Едет на месяц – должен же он заехать за шмотками? Ну, нам стоит только зайти вместе. Уезжает он, не уйдет! У меня азарт, я хочу его, из принципа! Вот такая я дрянь.
– Едем за вещами?
– Нет, я привык путешествовать налегке, только минимум и деньги, если что – куплю.
Вот, гад! План летит к чертям.
– Ну, вы меня хоть довезете? – я лживо надуваю губы.
– А у вас есть права?
– Есть, – эх, надо было соврать!
– Тогда у меня другое предложение – мы едем в аэропорт, и я оставляю машину вам. Доедете сами.
– Вы что? Я не смогу! Я плохо езжу! – вру я.
– Блондинки все плохо ездят! – смеется он. – Но не расслабляйтесь, будьте жесткой, в Москве по-другому нельзя. Да и ехать вам придется всего ничего: я улетаю из Домодедово, оттуда до Видного – двадцать минут.
Посадка была объявлена, мы стояли около терминала.
– Я все понимаю, вы благодарны мне. Вы истерзаны, вы одиноки, вы открыты сейчас – а я не герой вашего романа. Поверьте.
– Ничего ТЫ не понял! – мне, почему-то, очень больно.
– И еще. Вы мне очень нравитесь, а я так же одинок, открыт и истерзан и я могу… влюбиться в тебя. А это уж совершенно незачем, – и опять в глазах страшная тоска. – Надеюсь, увидимся.
И он ушел. Из аэропорта доехала без происшествий, но было не просто – за рулем сидела последний раз год назад. Думать было некогда, мысли нахлынули позже:
Жилье есть, есть машина, есть деньги – и это все он… Но я не могу рассчитывать на него! И не хочу. Я хочу сама, как всегда.
Ну, что ж минимум месяц у меня есть. Надо шевелиться!
****
Резюме выглядело так:
«26 лет. Неоконченное высшее. Санкт-Петербургский институт гуманитарного образования. Журфак. Английский
