style="font-size:15px;"> Эгорд чувствует, что трудно сохранять в голосе холод. Вид Камалии, беззащитной, в запекшейся кровавой полумаске, заставляет душу колыхаться.
– Бежим туда!
Сабля Тимориса тычет в грубые треугольники высотой с двух- и трехэтажные дома, из жилистого черно-серого камня.
Эгорд бежит за Тиморисом медленно, старается не трясти Камалию.
– Вряд ли там укромно.
– Нашел время привередничать! Бери, что дают!
Мелкие придатки скал растут семьями, как грибы, Эгорд и Тиморис петляют между крутыми, почти отвесными склонами, углубляются в дебри.
Заворачивают в узкий проход между самой большой глыбой и Грифовой скалой.
В полуметре от лиц рассекает воздух длинный хвост, бьет под ноги как хлыст, песок взлетает тучей. По земле, вцепившись друг в друга, катаются два демона. Клубок тел продавливает глубокую колею, след заплетается в узлы, ядро из шипов и красных мышц врезается в то в скалу, то в глыбу напротив, камень хрустит, порастает трещинами. Хвосты бешено извиваются, лупят по песку, демоны отрывисто стонут, воют, хрипло рычат, словно задыхаются…
Эгорд думает, твари что-то не поделили или просто срывают ярость, не дотерпев до битвы с людьми.
Замечает, что демоны, с первого взгляда близнецы, на самом деле различаются. Один крупный, мускулы и роговые наросты грубые, как заготовки скульптора, другой гораздо меньше, движения гибкие, а линии тела не лишены изящества, хвост тонкий, как лента шелка…
На пару мгновений демоны останавливаются, расплетаются. Большой пластом на спине, рычит. Сверху изгибается назад и воет другой… вернее, другая: в свете меча вспыхивают длинные черные лианы волос, налитые бликами груди.
Демоны занимаются любовью.
В следующий миг застывают в той же позе, красная плоть сменяется синевато-белым льдом.
Тиморис задумчиво оценивает свежее творение, кончик сабли поправляет шлем.
– Живописно.
Камалия лежит у Эгорда на коленях. Воин-маг раскладывает на песке флаконы, мешочки, бутылочки, воздух наполняется запахами летнего поля и лаборатории.
Тиморис ходит кругами у ледяной фигуры, любопытный нос то приближается почти вплотную к интересным местам демонессы, то отдаляется, взгляд строгий, критичный. Выражение лица меняется каждый миг: брови хмуро сдвигаются, задумчиво подпрыгивают, губы то поджимаются, словно невидимые, то похабно растягиваются в ухмылке.
– Во дают, а! Ну краснозадые!
Камалия открывает глаза, кончик языка слизывает с губ остатки снадобья. Эгорд вытирает лицо жрицы влажным платком, ткань пропитана ароматным целебным раствором.
– Мы в скалах? – шепчет Камалия.
Эгорд запечатывает и прячет емкости.
– Да. Надо спешить, демоны скоро будут здесь.
Глаза Камалии непривычно большие и ясные, как горные озера, в них тонет небо и кромка скал.
– А они уже…
Рука жрицы слабо поднимается, палец указывает вверх.
Эгорд запрокидывает голову.
Тиморис
