опали, словно кожа лба устала их поддерживать.
– И что вам мешает? – спросила она, почти не открывая рта.
– Э… цифры, – выдавил из себя Нэт.
– Да, – подхватил Феликс. – На последнем тесте было слишком много цифр и мало географии.
– Я уверена, что в Южной Америке живет много интересных людей, – продолжила Ника, выходя вперед. – Мы хотим лучше узнать их, но не хотим знать, сколько их всего, какую площадь они занимают и сколько выращивают… кукурузы, потому что про это можно узнать, заглянув куда угодно.
Они стояли неподвижно под колючим взглядом Констанции и ждали взрыва. Но – о, чудо! – его не случилось.
– Я подумаю над этим, – просто сказала учительница.
Ошеломленные ребята не знали, что еще добавить, поэтому быстро поблагодарили ее и ушли.
– Не съела нас, – отметила Ника, когда они отошли на безопасное расстояние.
– Но обязательно отомстит, – ответил Нэт. – Впрочем, до этого мы еще успеем облажаться на тесте по польскому.
– И почему ты так боишься этой орфографии? – спросила Ника.
– У меня дислексия, – тихо буркнул Нэт и опустил голову.
– О! А что это?
– Дислексия и дисграфия. Я делаю ошибки и переставляю буквы местами. У меня легкая форма, и от нее можно избавиться при помощи упражнений.
– Ты так быстро пишешь на компьютере, и у тебя дислексия? – недоверчиво спросила Ника.
– Я переставляю буквы в словах, а не ошибаюсь в цифрах, – объяснил Нэт. – Врач говорит, что это странно, но так и есть. В начальной школе меня прозвали дурнописец.
– Парень, ты гений, – произнес Феликс, хлопая его по плечу. – Через несколько лет мы все будем писать только на компьютерах. Программа сама будет исправлять ошибки.
– Знаю, но сейчас я должен с этим как-то бороться. А набор текста на компьютере этому не помогает. Я делаю упражнения, но пройдет много времени, прежде чем я с этим справлюсь.
– Это вопрос пропорции, – сказал Феликс. – В группе музыкально одаренных людей каждый из нас производил бы впечатление неполноценного.
– Я читал про детей, которые разговаривают на нескольких языках, – произнес Нэт. – Некоторые из них только в одном языке являются дислексиками.
– Мир знает гениев, которые из-за рассеянности приходили на работу в пижаме, – добавила Ника, – но они все равно были гениями! Все мы разные. В чем-то лучше, в чем-то хуже. Главное, общее впечатление, а у тебя с этим неплохо, – усмехнулась девочка.
– Думаешь? – быстро спросил Нэт. – Вы думаете, что Йоля признает дислексию смягчающим обстоятельством?
– Завтра узнаем, – ответил Феликс.
Точно со звонком они вошли в кабинет химии. Через пятнадцать минут в класс влетел Ламберт и остолбенел, увидев столько учеников.
– Извините за опоздание, – пробормотал он, краснея и часто моргая. – Э-э-э… случилась серия неожиданных событий. Бабушка споткнулась… о зонтик, который
