ответил он, – сейчас скажу. Мы приехали на поиски аромата дамы в черном.
Эта фраза дала мне столько пищи для размышлений, что я не мог заснуть всю ночь. Снаружи по‑прежнему бушевал морской ветер, наполняя своим жалобным воем набережную и затем вдруг врываясь в узкие улицы города. Я услышал какой‑то шум из соседней комнаты, где жил мой друг; я встал и приоткрыл его дверь. Несмотря на холод и ветер, он отворил окно, и я ясно рассмотрел, как он посылал во тьму поцелуи. Он целовал ночь!
Я тихо закрыл дверь и снова улегся в постель. На следующее утро меня разбудил Рультабий; на его лице отражалось крайнее волнение. Он протянул мне телеграмму из Бурга, пересланную ему, согласно его распоряжению, из Парижа. Вот что она гласила: «Приезжайте немедленно, не теряя ни минуты. Отказались от путешествия на восток и едем на соединение со Станжерсоном в Ментону, к Рансам. Пусть эта телеграмма останется между нами. Не надо никого пугать. Придумайте какой угодно предлог, но приезжайте. Телеграфируйте мне до востребования в Ментону. Скорее, я вас жду. Ваш в отчаянии, Дарзак».
Глава III
Аромат
– Черт возьми, – вскрикнул я, вскакивая с постели, – меня это не удивляет!..
– Вы что, в самом деле не поверили в его смерть? – спросил Рультабий с отчаянием, которого я не мог себе объяснить, даже если брал в расчет телеграмму Дарзака.
– Не особенно, – ответил я. – Ему так важно было сойти за мертвого, что он мог пожертвовать некоторыми бумагами во время катастрофы «Дордони». Но что с вами, друг мой?.. Вы совсем ослабли. Здоровы ли вы?..
Рультабий тяжело опустился на стул. Дрожащим голосом он поведал мне, в свою очередь, что только тогда поверил в его смерть, когда закончилась брачная церемония. Он не мог свыкнуться с мыслью, что Ларсан позволит совершиться обряду, который навеки отдавал Матильду Станжерсон Дарзаку. Чтобы расстроить свадьбу, Ларсану достаточно было появиться. Сколь ни опасно было для него такое появление, он пошел бы на этот риск, зная набожность дочери профессора Станжерсона, зная, что она никогда не согласится связать свою судьбу с другим человеком при здравствующем первом муже, несмотря на то что людские законы освобождали ее от этих уз! Напрасно ей доказывали недействительность первого брака перед французскими законами – для нее священник навеки связал ее с негодяем.
И Рультабий, отирая выступивший на лбу пот, прибавил:
– Увы! Вспомните, мой друг… В глазах Ларсана дом священника не потерял своей прелести, а сад своего блеска![7]
Я положил руку на плечо Рультабия. Его трясла лихорадка. Мне хотелось его успокоить, но он меня не слушал.
– И вот он решил переждать эту свадьбу, выждать несколько часов, чтобы появиться снова, – вскрикнул он. – Потому что для меня, как и для вас, Сенклер, не правда ли, телеграмма Дарзака значит лишь одно – Ларсан вернулся!
– Но Дарзак мог ошибиться!..
– О,
В романе «Тайна Желтой комнаты» Фредерик Ларсан, узнав, что Матильда собирается замуж за Дарзака, написал ей письмо, где упоминал дом священника, который они снимали совместно в Америке после тайного венчания, и умолял вернуться к нему.
