их на хаотичные подушки снега, они улетели с каплями дождя, растворились в серой мгле.
– Давай вместе, – сказал Витор Эгорду.
– Давай.
Витор поднял ветку перед собой, Эгорд осторожно сомкнул на ней пальцы поверх кисти друга, оба зашагали к Милите, высокое облачко бело-розовых лепестков замерло под носиком обомлевшей девушки.
– Просим, леди, – сказал Витор с поклоном и улыбкой.
– Примите сей скромный дар, – поддержал Эгорд в той же манере, – в знак благих намерений.
Милита протянула пальчики, передача ветки произошла осторожно, словно хирургический акт: удалили из запуганной девичьей души опухоль страха.
Юная красавица переводила изумленный взгляд с ветки на Эгорда, с Эгорда на Витора, с того на ветку, и так по кругу. Хлопала ресничками.
Друзья смеялись.
– Ну что, о недоверчивая леди, – сказал Витор, – убедились, что в наших помыслах нет дурного?
Милита просияла.
– Да… А ведь вы, – обратилась к Эгорду, – ледяной скульптор Эгорд, верно?
– Так и есть, о догадливая леди, – усмехнулся тот.
– Делаете ледяные статуи для всего Старга! У соседей в саду есть ваши творения, такие красивые!.. Люблю снег и лед, они восхитительны, только смотрю на них зимой из окна, а так не трогаю, зимой сижу дома… боюсь отморозить кожу… Вот.
Милита потупила взор, Эгорд и Витор наблюдали с умилением.
– Но теперь знаю, вы хорошие! – сказала девушка поспешно, как в оправдание. – Вы маг, господин Эгорд, а маги, которые делают такую красоту, не могут быть злыми! А вы, господин Витор, друг господина Эгорда, тоже хороший, у добрых магов не может быть злых друзей!
Эх, подумал тогда Эгорд… «маги не могут быть злыми»… Если бы так… Вспомнились картины из детства, где в океане буйствовал спрут, ломал корабль на щепки, среди десятков людей погибала и мать Эгорда, спрутом руководил темный архимаг…
– Вам нравятся эти цветы, леди Милита? – спросил Витор.
– Конечно! Такой приятный аромат… Господа, жутко неловко, но еще просьба…
– К вашим услугам, леди Милита, – сказал Эгорд.
– Не знаю, как вернуться! Снова проходить через те ужасные ворота, говорить с теми страшными привратниками, искать дом… Буду блуждать вечность! Так и умру, на улице, или меня кто-нибудь… Не могли бы проводить?
– С удовольствием! – сказали Витор и Эгорд хором.
И рассмеялись.
Милита хихикнула.
Лицо и волосы блестели дождевой влагой, вода продолжала лить, промочила платье, ветер заглушал прочие звуки, но Милита уже не обращала внимания, лишь на вспышки и грохот небес плечи иногда отвечали дрожью.
Витор и Эгорд встали по обе стороны от девушки, каждый выставил по локтю, Милита смущенно прикрыла улыбку ладошкой, затем продела ручки, те оплели могучие треугольники мышц, как нежные вьюнки оплетают стальную
