и двор сразу наполнился ее звучным голосом и смехом. Она хохотала с детьми и шутила с нами, забавно изображая кого-то из них.
Собрались все. По очереди и наперебой поздравляя и целую Лешку. А он рад быть в центре внимания, и общаться со всеми.
Лешка оказался общительным мальчиком с большим врожденным чувством юмора. Дети, да и взрослые смеялись над его шутками.
Все так вкусно ели, и еще вкуснее веселились. Играли в «Угадай кто», пантомимой изображая кого-то из присутствующих. Много-много пели веселых песен детских и не только. Петрович тоже сидел важно рядом, его морда была наравне со столом. Я отвлеклась на секунду и кусочек торта, лежащего на тарелке был мгновенно съеден-слизнут весь без остатка.
–Петрович, ну вот как ты посмел? Стыдобища! – ругалась Тома.
Петрович опустил чуть голову, изображая раскаяние. Я гладила его, приговаривая:
–Правильно Петрович. Ты мне помог не соблазняться, друг.
Я узнала в этот день, какой у Томы восхитительный сильный оперный голос. Сидела на травке перебирая шелковистые зеленые стебельки и слушала, как она поет. Я представила себя барышней в поместье из прошлого века, слушающей романс «Белой акации гроздья душистые».
–Алинка, почему ты не поешь? -Тома подсела ко мне на травку.
–У меня голоса нет. Пою как павлин.
–Голос есть у всех, просто его не развивали. Я тебе не говорила, что я педагог по вокалу. Приходи ко мне.
–Я бы с радостью, но у меня сейчас нет лишних денег.
–Приходи так, начнем заниматься.
–Мне как-то неудобно.
–Неудобно штаны на ветру одевать. Приходи.
Такого радостного и веселого дня рождения я и не могла вспомнить. Впервые за несколько лет я от души смеялась.
Вечером мы провожали всех по очереди. Мой дом оказался последним. Попрощались с Томой и Натой у калитки.
Петрович как верный рыцарь был со мной рядом. Я к нему так привыкла за несколько дней, что и не представляла как всю жизнь прожила без собаки.
Глава одиннадцатая
Укладываясь спать, я прокрутила в голове яркие события сегодняшнего дня. Интересно, почему почти не помню своего детства. Ни детских праздников, ни веселья.
Мы жили замкнуто и в постоянной нехватке денег. Не то чтобы голодали, но никогда не могли позволить себе лишнего: продуктов, вещей. И покупая что-то вроде дивана или холодильника, мы потом долго экономили. Помню папа не позволил маме купить ковер, при всем том, что его нужно было еще суметь «достать». И мама несла этот дефицитный товар обратно сама со своей подругой по улице. Конечно, не хватало многих приятных вещей, чтобы навести уют в доме.
Маленькой я часто слонялась из комнаты в комнату, повторяя «мне скучно, почему у нас нет музыки, почему к нам не приходят гости». Часто болела, наверное, чтобы обратить на себя внимание. Потом меня стали считать болезненным ребенком, зимой почти не выпускали на улицу на горку, чтобы я не подхватила простуду.
