чистые цвета, крыши украшали резные коньки.
Каблуки военных сапог глухо стучали по сухой дороге, оставляли в пыли четкие следы.
На окраине, рядом с домом семьи Леннард, стояла таверна. За всё время своего существования она так и обзавелась названием, но ее знал каждый путник: только там подавали восхитительный сливочно-лимонный пирог.
От полей доносилась ладная песня пахарей, перекликающаяся с полуденным колокольным звоном небольшой деревянной церквушки. Жизнь кипела. За аккуратно смастеренными заборами переговаривались козы, по улочкам сновали туда-сюда женщины – молодые и уже в возрасте, но одинаково прибранные и ухоженные.
Каин остановился перед невысокими резными воротами.
Его родной дом был похож на все остальные. С высоким крыльцом, яркими ставнями. Раньше за ним следил отец Каина, но после его смерти дом перешел к Дженне – первой по старшинству. Но вся хитрость заключалась в том, что Дженне, как женщине, не позволялось принимать никаких решений, связанных с материальным имуществом. Поэтому обязанность поддерживать хозяйство в приличном состоянии легла на плечи ее мужа Бранта. Брант был человеком суровым, недоверчивым. Он держал пасеку, и дело это было достаточно прибыльным.
Входная дверь открылась, выпуская во двор сначала двух ребятишек-погодок, а затем и саму главу семейства. Заметив Каина, вставшего у ворот изваянием, Дженна опустила на землю таз со стираным бельем и пошла навстречу младшему брату, промакивая руки передником.
– Ну, наконец-то! – заявила она вместо приветствия, сурово глядя на Каина снизу вверх. – Ты в курсе, что мы видели тебя в последний раз два года назад? Я думала, ты сдох.
Мужчина слабо улыбнулся.
Дженна была старше его почти на одиннадцать лет. Сейчас ей было тридцать с хвостиком, и этот хвостик остался на ее лице первыми морщинками возле уголков глаз. Он помнил, как впервые приехал домой. Ему было пятнадцать. А она смотрела на него так же сурово. И уже снизу вверх. Это было странно – узнавать ту, которую знал только по письмам…
– Заходи в дом. Лири уже накрывает на стол.
Дженна забрала у Каина поводья, чтобы отвести коня в стойло к единственному соседу.
Как только Каин перешагнул порог, на него тут же налетел вихрь, состоящий из светлых волос и серых глаз, и сжал его в объятьях, от которых иолат едва не испустил дух.
Лири была второй по рождению и первой, кто удостоился любви отца. И единственной из всех его детей. В отличие от грубоватой, неуправляемой Дженны, Лири была мягкой и нежной. Ее отдали замуж в шестнадцать лет и весьма удачно – за молодого камергера короля Атлона. Молодая семья тут же обзавелась детьми. А через три года Лири овдовела: в замке произошел пожар, унесший много жизней. После этого она так и не вышла замуж. Вернулась в родной дом и отдала сердце детям.
Ужин прошел в легкой радостной суматохе.
А
