узнать, кто ты такая, и оставить жить с нами. Ты никому не нужна кроме нас, девочка.
Последняя фраза упала глыбой льда в нарастающий пламенем гнев. Простая жестокая истина перекрыла тысячу вопросов и реплик к Реджине.
– Что я буду там делать, в вашей школе? Я даже писать не умею теперь.
На глаза навернулись непрошенные слезы от беспощадного осознания себя и своего положения. Унизительно.
– Ничего, научишься заново. – Теперь она уговаривала меня, как маленького ребенка. – Ну так что, Мелани Гриффит, ты готова принять мое предложение? Готова начать новую жизнь?
– Я подумаю…
– Хорошо, буду ждать твоего звонка.
Она достала из своей лакированной сумочки визитку и оставила на прикроватной тумбочке.
– Можно еще один вопрос?
– Да.
– Если вы узнавали, кто я, может, скажете, как меня зовут по-настоящему?
– А зачем тебе?
– Ну как так? Я тут живу в незнании, в пустоте, тут появляетесь вы и рассказываете, что вся моя жизнь была дерьмом. Я хотя бы имею право знать, как называлось то дерьмо? – Меня пробирала дрожь возмущения на Реджину за то, что так ведет себя со мной.
– Имеешь. Но зачем знать, если ты сказала сама, что твоя жизнь была дерьмо? Многие люди мечтают начать всё сначала, начать с новой точки, имея новое имя. Тебе его здесь дали, пускай и в честь другого человека. По-моему, это уже много, подарок судьбы, который стоит принять, а старое выкинуть.
Она развернулась на каблуках и так же, как и пришла, стальными ударами набоек о кафельный пол, словно удары молотка, забивающего гвоздь, исчезла из палаты, оставив меня наедине с грязными облупленными стенами, разбитой плиткой на полу и дрянной тушенкой.
Белым пробелом на тумбочке светилась визитка.
РЕДЖИНА ХЕЛМАК.
ЧАСТНАЯ ШКОЛА «САББАТ»
И телефон.
Шабаш
Решение пришло, когда толстую и неуклюжую Рози провожали домой. Запихнутая в инвалидную коляску вместе с круглыми воздушными шарами, она представляла собой несуразное зрелище.
Рози сбила машина, когда та шла пожирать жареные куриные крылышки. Диагноз: перелом тазобедренной кости и сотрясение головы с сальными волосами. Пара месяцев реабилитации и физиотерапии, чтобы весь этаж был наполнен такими же огромными ее родственниками, как и она сама. И все счастливы.
Огромная, как кит, она еле вмещалась в коляску.
– И это она еще похудела, – произнес женский голос рядом, словно продолжая мою мысль. Это была Сара Сетфол – едкая на словцо сердечница со второго этажа. – Спорим, они сейчас по пути домой заедут в столовую, типа Макдональдс, чтобы нажраться гамбургерами и картошкой фри.
Я улыбнулась, ничего не сказав. Хотя была полностью солидарна с Сарой.
– Смотри, видишь того жирдяя
