что-то возбуждённо вынюхивая, затем бросился через дверь к своей корзине и улёгся в тепле у камина, в котором тихо горело толстое бревно, окружённое сухими сучьями. Мама всегда говорила, что на её памяти ни разу не случалось так, чтобы в бабушкиной гостиной не трещало пламя в камине.
– В Пене всегда на семь градусов ниже, чем где-либо ещё, – добавляла она. – И если тебе не нравится погода, достаточно просто посмотреть в другую сторону, потому что температура в Пене изменчива, как ветер.
– Найди щипцы и возьми два кусочка сахара. – Бабушка сощурилась на Поппи из другого конца комнаты. – Браво. Теперь крепко-крепко зажми кусочки в кулаке, но так, чтобы они не раскрошились. Закрой шкафчик. Принеси мне ключ.
Поппи в точности выполнила все бабушкины указания.
– Опусти сахар в мой чай, только очень осторожно, чтобы не было всплеска.
Сделав это, Поппи размешала чай.
– Превосходно! – прошептала бабушка, с шумом отпив. – А-а-ах!
Она чмокнула губами.
На Поппи это не произвело никакого впечатления.
– Вскоре ты поймёшь, что я далеко не истинная леди, Поппи, – сказала бабушка, уловив безмолвное неодобрение внучки. – Не в том смысле, что я не девочка. Я очень даже девочка. А в том смысле, что я говорю с полным ртом. Ставлю локти на стол. Обожаю перебивать людей.
Она подмигнула ей маленьким глазом.
Поппи не знала, что сказать, поэтому сменила тему:
– Бабушка, почему ты прячешь сахар?
Бабушка опять отпила и устроилась поудобнее. На ней был мятый шёлковый халат цвета жжёного бренди, как она сама говорила, и шапочка, съехавшая набок, как размякшее на солнце авокадо. Поппиным глазам нравился этот цвет. Жжёное бренди заставляло её думать о чёрном кофе, янтаре и каштанах. Шапочка напоминала феску, а её кисточка пританцовывала вокруг пышных бабушкиных волос. На носу, обрамляя сине-зелёные глаза, сидело медное пенсне.
Поппи нравилось рассматривать бабушкино кресло. Оно было изрядно потёртым, в заплатках и исколото сотнями блестящих булавок. Бабушка всегда говорила, что лучшие идеи посещают её именно в этом кресле. Она называла его Троном Мудрости.
Бабушка была швеёй и могла сшить абсолютно всё, что угодно. Представьте любой костюм – она могла его сотворить. Чешуйчатый морской монстр, одеяния золотого султана или гоблин, всю одежду которого составляли листья и ветер. Она работала по ночам, её длинные пальцы строчили и валяли, как паук. И хотя сама бабушка не была знаменита, её костюмы пользовались успехом. Их всегда можно было узнать по маленьким инициалам, вышитым на подкладке: Т. Х.
– Сахар необходимо закрывать на замок, – просто сказала бабушка, хотя это был совсем не ответ. После чего она со скоростью летящей мухи сменила тему: – Я переехала в Пену сорок шесть лет назад, когда мне было двадцать два. Люди здесь ни на каплю не добрее или злее, чем в любом другом городе. Книги в библиотеке такие же, как везде. Почту доставляют ни на секунду не быстрее, а пироги с бараниной столь же вкусны, как те, что
