– виднеются «стеклянные», порождающие тусклый свет чешуйки-осколки. Второе – о, счастье! – на одной из стен поблёскивают капли.
Вода?! Мысль толком не успевает оформиться, а я уже, подлетев к «стене спасения» и вытянув язык, собираюсь слизнуть спасительную влагу. Останавливает меня инстинкт самосохранения – я замираю, переведя вопросительно-умоляющий взгляд на своего спасителя.
Мужчина отшатывается. Оно и понятно. Выгляжу я сейчас как белёсое, лишённое пигмента и чётких черт лица существо с тусклыми прядками и розовыми глазами. Вряд ли он встречал кого-то безобразнее. Усилием воли глаза прикрываю и изображаю лизание.
В ответ он кивает! Большего мне и не нужно. С алчностью измождённого жаждой я накидываюсь на желанные капли.
О-о-о… Вкуснее напитка я в жизни не пробовала. Обволакивающий. Терпкий. Сладостный… Кажется, я даже постанываю от удовольствия. И только слизнув последнюю капельку, тяжело опускаюсь на песок на вмиг ослабших ногах.
Охотник, шагнув ближе, присматривается к тому, как дрожь начинает сотрясать моё тело.
– Так кто же ты? Я никогда не встречал на Идариане никого похожего. Ты разумное?..
Кивнув, я пытаюсь воспроизвести в памяти звёздную карту, которую нам показывал на занятиях воспитатель. Идариан… Ну да, была там такая планета. На окраине империи, в системе красного гиганта Тикос. Выходит, перекинуло меня очень далеко. А охотник – идарианец. Но мне это знание мало чем поможет.
– Говорить можешь?
Подумав, я отрицательно мотаю головой – мои писки он понять не способен.
– Ладно… – Мужчина оглядывается на тушу стеклянного зверя, от которой идёт аппетитный аромат. – Прежде надо насытиться. На пустой желудок рассуждать о проблемах – гиблое дело.
Вот! Едва он заговорил о еде, как всё стало понятно. Странное, сводящее с ума состояние, которое мешает думать и воспринимать окружающее, заслоняя даже страх, оказывается голодом. Наверху я потратила слишком много сил, а мне они сейчас необходимы. Чем восполнить потерю? Едой.
Сглотнув вязкую слюну, я напряжённо буравлю взглядом спину охотника. Он же, склонившись к туше, острым осколком звериной шкуры, подхваченным с пола, рассекает стеклянный светоотражающий покров. Сочный, до одури соблазнительный запах жареного мяса усиливается, и я с трудом контролирую себя. Рот наполняется слюной.
– Точно выдержать время, – довольное бормотание мужчины больше всего походит на разговор с самим собой, – вот где истинное мастерство охотника. Мало кто на это способен. Да только где это понять избалованным девицам. М-м-м… – Отхватив кусок, он с видимым удовольствием кладёт его в рот, а прожевав и проглотив, решает: – Идеально! Мясо пропеклось, но осталось сочным. Можно его…
Договорить он не успевает – застывает в изумлении, приоткрыв рот. Я это замечаю лишь краем глаза, когда проношусь мимо, стремясь к единственной важной для меня цели – насыщению. Остановить сейчас меня не могло бы ни стадо стеклянных монстров,
