вставать с утра пораньше, чтобы помочь родителям. Можно нежиться в постели хоть до обеда. На завтрак по субботам вместо надоевших хлопьев и молока были блинчики или вафли.
И так уютно было Энди лежать в кровати, ждать, когда поднимется мама, осторожно ступая по скрипучим ступенькам. Тихонько постучится в дверь и, не дождавшись ответа, войдет в комнату. С собой она принесет такой знакомый запах фермы, а еще ванили и сдобного теста.
– Вставай, соня, – ее ласковый голос слышен почти над самым ухом. В такие моменты Энди как будто нехотя открывал глаза, а потом обнимал ее за шею изо всех своих детских сил. – Завтрак стынет, – она целовала его в макушку и спускалась вниз.
Но сегодня мама что-то не спешила подниматься. Шум из кухни переместился в гостиную – там к нему прибавился негромкий говор отца. Что он говорил, разобрать было невозможно. Но по тону Энди понял, что они о чем-то спорят. Зарывшись головой в подушку, чтобы не слышать шума, он снова уснул.
В следующий раз Энди проснулся далеко за полдень. Как был, в пижаме, спустился на кухню. На столе он увидел записку, а под полотенцем нашел еле теплые вафли – вот зачем гремела мама. Он прочитал записку:
Сынок, мы уехали к ветеринару – Клевер повредил ногу во время грозы. Будем после обеда. Двери и окна держи запертыми. Целую.
Мама
Энди оставался один часто. Непременным условием было – держать все двери запертыми, не открывать незнакомцам, а окно открывать только в той комнате, в которой находишься. Если же из комнаты уходишь, окно следует обязательно закрыть. Мама до сих пор переживала, оставляя его одного – лет 10–15 назад в округе орудовал неизвестный, который крал детей. Детей после этого не находили – ни одного.
Энди до сих пор помнил, как инструктировала его мама, впервые оставляя одного. Огромный список всего, чего можно и нельзя делать дома, приготовленная будто на несколько дней вперед еда. Ее страх дошел до такой степени, что она почти три часа ходила по пятам за Акселем – отцом Энди, умоляя его оставить мальчику ружье на случай «а вдруг что». Доводы о том, что Энди всего шесть лет, и что от ружья он может получить больше увечий, чем от мифического похитителя детей, дошли до нее не скоро.
Что ж, в этот раз все обошлось тихо и мирно. Энди подошел к кухонному окну, выходившему на арбузное поле. Ему показалось, что он заметил соломенную шляпу своего нового друга. Взгляд его скользнул по Арбузному Джеку, и Энди застыл с открытым в немом крике ртом. Пугало смотрело в его сторону, ощерив в злостном оскале беззубую пасть, помахивая рукой-веткой.
Энди сделал то, что сделал бы на его месте другой ребенок – закрыл лицо руками. Он не отрывал рук от лица, боясь увидеть, как Арбузный Джек приближается к заднему крыльцу.
Неизвестно, сколько бы он так простоял еще, если бы в замочной скважине не раздалось шуршание ключа – родители вернулись! Он опрометью бросился к открывающейся двери – своему спасению. Родители были в хорошем настроении: травма Клевера – их рабочей лошадки, был несерьезная. Ветеринар
