пенящуюся жидкость по узким бокалам. Мы чокаемся молча без привычных воодушевленных тостов « за нас красивых », « за вечную дружбу ». Как будто пьем за упокой этой самой дружбы.
– Ну, рассказывай, пропащая душа, – киваю я Арине, чтобы разбить тяготящее молчание.
В ее уставших, небрежно накрашенных глазах с тонкой сеткой морщинок в уголках после нескольких глотков шампанского вспыхивает знакомая мне искорка.
– Ой, девочки, – вздыхает наша прежняя Ариша, – С чего и начать не знаю. В общем, начало вы помните.
– Хирург из Парижа на Ламборгини ? – вспоминает Жанна.
– Астон Мартин, – автоматически поправляет Риша, – One-77, ограниченного тиража. А хирург это верно. Всю душу из меня вынул этот врачила. Все внутренности. Ни одного целого органа не осталось.
– Это, я надеюсь, метафора ? – поднимаю бровь я.
Ариша печально мотает головой.
– Я же любила этого козла. По-настоящему. Потащилась за ним в этот дурацкий Париж, где вечно холодно и идет дождь. А он…
– Оказался жлобом ? – гадает Жанна.
– Да нет, с деньгами проблем не было. Покупал все, что я просила. Точнее бросал мне деньги. Доставал из сейфа пачку и рассыпал по полу. А я ползала на коленях и собирала.
– Кошмар какой ! Ариша, зачем ты это терпела ? – ужасаюсь я.
– Это только начало, – она затягивается сигаретой с горькой усмешкой на неухоженных обветрившихся губах, – Я думала, ерудна, пройдет. Он выпить был не дурак. Ну и кокаину немножко по пятницам, чтобы снять напряжение. И когда не в себе, то мог ерунду всякую нести. Это ведь как болезнь. Не будешь ведь ругать человека, за то, что он болен.
– Да ладно ! – вспыхивает негодованием Жанна, – Алкоголизм это и наркомания. Нашла больного !
Арина морщится как от вида бокала виски на утро после мощной тусовки.
– Короче я терпела все. Он ведь потом каялся и в любви клялся. Мы поженились. Он так хотел. Мне все равно было. Вы сами знаете, я замуж никогда не стремилась, и всякие эти пышные торжества мне ни к чему были. Отметили вдвоем. Он выпил много, начал нести какую-то чушь, что все русские проститутки, ударил меня пол лицу. Эй, мосье, обновите, пожалуйста, бутылочку ! Я хотела уйти, но он закрывал квартиру на ключ. Говорил, что если сбегу, он меня найдет и « порежет на мелкие кусочки ». С родителями общаться не давал. Потом я узнала, что беременна. Он потребовал аборт. А меня тогда как током ударило. Мне ведь 38 лет. Последний шанс. Сделаю аборт, больше никогда не рожу. В общем уперлась рогами, лучше умру, чем ребенка потеряю. Он и бил меня и угрожал, что ни один врач столицы у меня роды не примет. Я сбежала к родителям. Он нашел адрес, приперся к маме и Клаусу, начал орать у дверей. Они пустили его с дуру. Он ворвался, стал скандалить, ударил меня. Я тогда на 7-ом месяце была… Короче Клаус как это все увидел, вызвал полицию. Я написала заявление. С тех пор он почти оставил меня в покое. Звонит переодически с разных номеров и кричит в трубку, что никогда мне ни
