моего осмотра уже был готов.
Позвонила Галине Семёновне, доложила о больном. Через полчаса она уже была на месте. Осмотрев пациента, Старая Перечница подтвердила мой диагноз и строгим голосом, обращаясь к дежурной медсестре, произнесла: «Готовь к операции!» – А мы с тобой пока чайком побалуемся, а заодно и побеседуем, – сказала она, повернувшись ко мне, и, легонько подталкивая в нужном направлении, увлекла в свой кабинет.
Наполнив чайник водой из графина и поставив его на электроплитку, Галина Семёновна начала выкладывать на столик содержимое тумбочки.
– Чего стоишь? Присаживайся. Не робей. В ногах ведь правды нет, – отрывисто произнесла она. – Тебя, кажется, Татьяной зовут?
Я утвердительно кивнула головой.
– Онегин, я скрывать не стану. Безумно я люблю Татьяну, – пропела Старая Перечница, чудовищно фальшивя.
Заварив чай, который по виду больше напоминал чифир, Галина Семёновна наполнила им свой стакан, а мне подала на блюдечке в чашке.
При взгляде на это пойло мне стало не по себе. На голодный желудок меня и от обычного-то чая тошнило. Поэтому я робко попросила кофе.
Валяй!– сказала главврач, криво усмехнувшись, продолжая прихлёбывать свой чифир, чередуя глотки с затяжками «Беломорканала».
«Как она может себя так гробить?»– подумала я.
Будто прочитав мои мысли, Старая Перечница произнесла, вытаскивая из полупустой пачки очередную папиросу:
– А мне терять нечего.
– А разве это не ваш внук?– я кивком головы показала на фотографию, стоящую на столе.
Бережно взяв фотографию в руки и тяжело вздохнув, она произнесла с нежной грустью:
–Ванечка- мой сыночек.
На её глаза навернулись слёзы, но совладав с собой, Галина Семёновна поставила фотографию на место и внезапно разоткровенничалась:
–Я ведь, Танюша, коренная ленинградка. До войны отец работал инженером на литейном, мать преподавала в школе русский язык и литературу, а я училась в Первом меде имени Павлова. На втором курсе к моему сокурснику Славке приехал брат Николай, который в то время учился, – она на мгновение задумалась, стараясь при этом как можно аккуратнее стряхнуть пепел в старую керамическую чашку без ручки, стоящую на поручне кресла и выполняющую роль пепельницы.
– Сразу и не вспомнишь, в Ленинградской военно-теоретической школе Красного Воздушного Флота, кажется, так называлось это заведение, – с чувством удовлетворения, наконец, произнесла Галина Семёновна.– Славка познакомил меня с ним, высоким кареглазым брюнетом с мужественным лицом и ослепительной улыбкой, которая тотчас же меня пленила. На следующий день, выходя из института, я увидела Николая. Он сидел на скамейке в сквере с букетом цветов, поджидая меня. Мы начали встречаться. Ходили в кино, наслаждались в местных забегаловках ароматным кофе со свежеиспечёнными булочками, а потом долго гуляли по набережной Невы, держась за руки. Я была
