закреплённые в 1934 году XVII съездом ВКП(б) (тогда же он был принят в Лигу Наций – аналог современной ООН), казалось бы, должны были свидетельствовать не только о хозяйственных, но и о дипломатических достижениях страны, осуществляющей строительство новой политической системы, чуждой всем странам, входящим в мировое сообщество. И, разумеется, о признании ими инородного тела в своей структуре. Советское руководство не обольщалось этим успехом на международной арене, прекрасно понимая, в чьи объятья оно попало. Лига Наций в то время была немногочисленной. По составу она была чуть меньше высшей и первой лиг современного российского профессионального футбола. Но здесь играют – при всём засилье иноземцев, продавшихся России по своей воле, – преимущественно представители, скажем мягко, страны обитания, которая была многонациональной с момента своего рождения, и страсти разгораются главным образом на спортивной почве. И даже иноземцы защищают честь российского футбола, не претендуя на экспроприацию территории и имущества страны, предоставившей им работу.
В Лиге Наций тридцатых годов интересы и стимулы заинтересованности были иными: каждый отстаивал интересы своей страны и по «совместительству» – другой, с которой был в добрых отношениях или получил от неё материальную поддержку. А может быть, находился в кровных родственных идеологических связях. Последнее чаще всего и превалировало в добрососедских отношениях, до тех пор пока не разгорались страсти за какой-нибудь особо лакомый кусочек. Теперь, надеюсь, вы поймёте, в какой ситуации оказался Советский Союз, попав в волчью стаю, в которой у него не было не только защитников, но и сочувствующих тому делу, за которое он взялся. Сталинская шинель только по цвету напоминала волчью шкуру. В остальном новый член Лиги Наций был настроен сугубо мирно, надеясь, что волчья стая всё-таки позволит ему довести начатое дело. Тем более что он – в отличие от своего предшественника – уже не собирался строить коммунизм во всём мире, а только в отдельно взятой стране, не претендуя на чужие территории и не мешая народам всех стран устраивать жизнь по своему усмотрению.
1934 год был, пожалуй, последним предвоенным годом относительного спокойствия для СССР, если не считать внутренней зачистки элементов, которые могли бы переметнуться в случае войны на сторону врага. Что ж, умный руководитель должен предусматривать санитарно-гигиенические меры до прогнозируемой эпидемии. В январе 1935 года в письме Центрального Комитета ВКП(б) уже со всей определённостью было заявлено: «Наша социалистическая родина находится в окружении капиталистических стран, смертельно ненавидящих страну социализма. Буржуазные страны выжидают случая для того, чтобы напасть на Советский Союз. Застрельщиками подготовки войны против СССР являются фашистские страны, и в первую очередь Германия на Западе и Япония на Востоке…». Как видите, за шесть лет до начала войны Сталин уже знал об этой угрозе, которая могла возникнуть в любой момент случайно (то есть при любой оплошности советской власти), как автомобильная авария, и
