в карьер он сказал:
– Мы посоветовались (с кем не знаю, но не с Мехлисом же. – В. С.) и решили освободить вас от обязанностей начальника Генерального штаба. Они вам, видимо, не по силам. Начальником Генерального штаба назначим Шапошникова. Правда, у него со здоровьем не всё в порядке. Но ничего, мы ему поможем.
– Куда прикажете мне отправиться? Могу выполнять любую работу. Могу командовать дивизией, корпусом, армией, фронтом.
– Не горячитесь, не горячитесь! Вы вот говорили об организации контрудара под Ельней. Ну и возьмитесь за это дело. Мы назначим вас командующим Резервным фронтом. Когда вы можете выехать?
– Через час.
– В Генштаб скоро прибудет Шапошников, сдайте ему дела и выезжайте. Имейте в виду, вы остаётесь членом Ставки Верховного Главнокомандования…
– Разрешите отбыть? – Георгий Константинович вытянулся в струнку, как надлежало подчинённому командиру.
– Садитесь и выпейте с нами чаю, – сменив гнев на милость, сказал, улыбаясь, Сталин. – Мы ещё кое о чём поговорим.
Жукову захотелось без промедления уйти. У него не было никакого желания продолжать разговор. Но сталинское приглашение – это приказ.
Сели за стол, однако разговор не клеился. Чтобы не пренебречь гостеприимством кавказского человека, что у горцев воспринимается как серьёзное оскорбление, Жуков не без удовольствия выпил чашку чая (вроде не волновался, но во рту пересохло) и перекинулся с Верховным несколькими фразами. Тот понял, что командующему Резервным фронтом не до разговоров, и не стал его задерживать. Жуков пожал Сталину руку и, щёлкнув каблуками, вышел. Напутственных слов Иосиф Виссарионович не произнёс. Передав в приёмной дела Шапошникову, Жуков в этот же день выехал в район Гжатска, где находился штаб незадолго до этого созданного Резервного фронта.
Причину и повод смещения Жукова никто, кроме, пожалуй, Мехлиса, не знал. Толковали по-разному. Одни видели повод для опалы начальника Генштаба в неудовлетворённости Сталина оборонительными операциями советских войск на западном и юго-западном направлениях. Другие, поразумнее, считали, что после завоевания немцами западных территорий эпицентр рукотворного катаклизма сместится, как предполагал и Жуков, в центральную часть России для захвата русских столиц – Ленинграда и Москвы, поскольку шёл второй месяц войны, а гитлеровское задание было ещё далеко от выполнения. Кто так думал, был ближе к истине, рассматривая новую фронтовую должность Жукова как очередное спецзадание Сталина, если выразиться современным слогом, кризисному менеджеру. Никто, конечно, не догадывался, что в Ельню Жуков напросился сам, исходя из стратегических интересов страны. Жаль, что таких «добровольцев», которые рвались в самые напряжённые точки советско-германских сражений, среди крупных военачальников было мало. Это вполне объяснимо.
Чтобы быть успешным стратегом, надо выработать в себе чувство самоограничения и с методической последовательностью подчиняться ему, соизмеряя свои силы с возможностями и не распыляя себя на тысячу параллельно
