и там все в один голос говорили, какой ты необыкновенный сыщик. Шерлок Холмс по сравнению с тобой просто маленький неопытный мальчик.
– Так не говорили, – сказал он, польщенный. Ему было приятно, что она об этом помнит. Никому не было никакого дела до его работы и до того, плох он или хорош в деле, которым занимался уже много лет. А она… помнила, что его хвалили. – И все-таки почему я слон?
– Не скажу, – ответила она, – не проси. Расскажи мне лучше, как ты живешь?
– Нормально, – ответил он, все еще раздумывая над слоном. – Работа, дом. Работа, дом. Вот в гараж сегодня съездил, с бывшей пообщался. Напился вчера…
– Зачем? – спросила она.
– Затем, что хреново было, – ответил он честно. – Иногда мне бывает хреново.
– Ну что ж, – сказала она рассудительно, – пожалеть себя и напиться по поводу собственной загубленной жизни время от времени очень полезно. Ты из-за этого напился?
Ее неожиданная проницательность удивила его.
Она не могла знать его так хорошо, чтобы с одного раза угадать причину. И все-таки угадала.
– Да, – буркнул он. Она его смутила. – Все-то ты знаешь. В следующий раз, когда мне захочется оплакать свою загубленную жизнь, я тебе позвоню.
– Давай! – разрешила она с непонятным ему энтузиазмом. – Я вполне могу напиться вместе с тобой.
– Ты-ы? – протянул он. – Кишка тонка!
Это был очень странный разговор, каких они никогда не вели раньше. Это был очень легкий разговор, болтовня и треп, и непонятно было, почему им обоим показалось странным, что никогда раньше они не разговаривали так легко.
Андрей высадил Клавдию у подъезда, помахал на прощание, развернулся на крошечном пятачке между домом и детской площадкой и уехал.
Клавдия долго смотрела вслед его красным «Жигулям». Потом вздохнула и повернулась, чтобы идти в подъезд.
Внезапно сильно стукнуло сердце, и полиэтилен пакета противно пополз из ставшей влажной ладони.
Она еще раз глянула, проверяя.
На лавочке у беспорядочно торчащих «ракушек» сидел тот тип в полосатой рубашке. Он смотрел в сторону, на площадку, где под одиноким фонарем прогуливались несколько собак с хозяевами. Это был именно он, и майор Ларионов мог заткнуться со всеми своими подозрениями, что у нее галлюцинации.
Она вся подобралась, как бывало в детдоме перед большой войной.
Что-то происходит вокруг нее, и она не знает, что именно. И что бы там ни думал майор, это происходит на самом деле.
Ей нужно подумать и подтвердить свои подозрения.
Сердце билось медленно и сильно.
Она все выяснит и расскажет Андрею. Конечно, он все ей объяснит и успокоит. Только сначала нужно проверить. Тот тип или не тот? Он приходил в аптеку или нет? Зачем она может быть ему нужна?
В понедельник она посмотрит, и если увидит его у аптеки, значит, тот самый.
Слежка? Что за глупости?
Она юркнула в подъезд
