и к стыду своему даже была не целованной.
В свободное от покупателей время она сидела в магазинной подсобке в ожидании места товароведа согласно имеющегося диплома и своими наманикюренными пальчиками доливала пипеткой духи в пустые пузырьки, восполняя таким образом непонятно откуда бравшиеся недостачи, за которые ей приходилось расплачиваться из собственной зарплаты, и раздумывала о своём одиночестве и вообще горемычной доле, когда женихов возле прилавка хоть пруд пруди, да все не про неё.
Вадик появился перед её соблазнительным взором, когда Люська совсем уж отчаялась кого-нибудь закадрить. Был Новый год, справлять кроме родителей его было не с кем, и она отправилась в ближайший клуб на ёлку. Постояв некоторое время в одиночестве у стенки, чтобы не позориться перед людьми, как дура, она обвела взором полный женихов зал, выбрала самого на её взгляд красивого и пригласила на белый танец.
Самым красивым и был её Вадька. (Вадим… Вадик… Вадичек…)
Вадик был парнем не промах. Он уже привык, что девки к нему так и липнут. Но Люська своей ухоженностью и непритворным изяществом приглянулась, и он, напившись вдоволь шампанского, процеловался с пьяной от любви Люськой почти до утра, а на следующую уже ночь она голой лежала в его объятиях и целомудренно расставалась с опостылевшей девственностью.
Расставание произошло как-то почти обыденно и незаметно, она только почувствовала, что внутри неё разорвалось что-то, как папиросная бумага, и всё! – ни тебе жуткой боли, ни моря крови, о которых талдычили когда-то подружки, рассказывая ей о своём первом опыте. Ну, прямо чёрти что, а не первый раз! Она, Люська, наверно какая-то недоразвитая. Всё у неё не так, как у всех людей.
Но Вадик Люськины страхи и разочарования оценил и бросать её не торопился, тем более что его старший брат в настоящее время находился в длительной командировке и его холостяцкая квартира преступно пустовала.
Если бы не эта квартира, Вадька бы возможно на следующий же день и не вспомнил о нашей Люське, но именно благодаря ей, любовь у пары случилась такая, что они готовы были там торчать всё свободное время.
(Вадя…Вадик…Вадька…Вадичка…)
Неухоженное холостяцкое жилище Люська несколькими взмахами руки быстро превратила в уютное любовное гнёздышко, отмыв его и натаскав из родительского дома недостающих частей интерьера. Ну а её возлюбленный Вадичек, глядя на такое дело, и вовсе на время туда переселился, избегая таким образом родительского неусыпного надзора и одновременно играя сразу две роли – любовника и мужа.
Люськины родители, стоило им единожды увидеть отсутствующее и где-то витающее в облачных высях лицо дочери, сразу поняли, что та по уши влюбилась, и пора готовиться к свадьбе.
Мама за единственную доченьку конечно же по-матерински встревожилась, но полковник отец был настроен более оптимистично, заявив, что в случае чего он будущего зятя хоть из-под земли достанет. И успокоенная мама, работавшая не кем-нибудь, а директором магазина подарков и никогда ни в чём не знавшая дефицита, стала
