style="font-size:15px;"> Кван кивнул ему. Алексей представился и тяжело вздохнул.
– Что вздыхаете? – улыбнулся Трубин, заметив реакцию ленинградского чекиста.
– Мне кажется, вначале надо разобраться с бандой, а потом уже усмирять крестьян, – ответил Алексей, – иначе мы ничего не добьемся. Бандиты будут постоянно подливать масла в огонь, смущать людей, мешать работе колхозов, грабить поезда…
– Я в корне не согласен, – перебил его Трубин, – эти задачи надо решать совместно. Сначала взяться за жителей деревень, которые сотрудничают с бандитами, потом разобраться с бандитами и снова взяться за крестьян, которые не желают вступать в колхозы.
Алексей хотел возразить, но подумал, что в этом что-то есть, и промолчал.
– И, кстати, с бандой к этому времени уже, наверное, и без вас разобрались, – напомнил Трубин весело.
Внезапно дверь в кабинет распахнулась, и внутрь ввалилась бледная секретарша.
– Что стряслось? – напряженно спросил Трубин, видя ее состояние.
– Там Игорь Антонович. Его привезли, – дрожащим голосом пояснила Анна.
– То есть, как привезли? – не понял Трубин.
– Так, – проронила едва слышно девушка и, прислонившись к косяку, заплакала.
Потеснив ее, в комнату вошел грязный запыхавшийся Красин. На него было страшно смотреть. Одежда изорвана. Лицо – сплошные синяки да ссадины. Одно ухо прострелено и закрыто наспех сделанной повязкой.
– Павел Игнатьевич, что там у вас, черт побери, произошло?! Где Тарасенко?! – гневно воскликнул начальник окротдела ОГПУ, но в глазах его при этом непонимание и растерянность сменились страхом.
– Убили Игоря, – процедил сквозь зубы Красин, – я привез его тело. Там на улице. Дудницкий тоже убит. Трефилов ранен. Поехал к врачу. Его шатало, как пьяного. Еле доехал.
– Рассказывай все, – потребовал Трубин с дикими глазами.
– Да и рассказывать-то особо нечего, – опустил глаза Красин, – попали как кур в ощип. Они, видно, ждали нас и подготовились. Везде были расставлены ловушки и засады. И как только гады прознали?!
– Как прознали? – передразнил его Трубин. – Да вы же о секретности никакого представления не имеете. Устроили парад на площади. А я, дурак, послал вам Игоря, чтобы он привел вас в чувство. Только погубил парня.
– Я не мог предположить… – начал было Красин, но Трубин его зло перебил:
– А зря не могли… надо было мочь и предполагать! Нет ничего хуже, чем дурак с инициативой.
– Вы на что это намекаете? – обиделся Красин.
– А я не намекаю, – оскалился Трубин, – нету у меня такой привычки.
Красин сердито засопел.
– Сколько убитых? – спросил Трубин.
– Точно не знаю, – виновато буркнул начальник окрисполкома, не поднимая глаз, – человек семьдесят, может, восемьдесят.
